(Якинэко) - Кружка кофе (СИ)

трогая Женьку скользкими пальцами. — А потом я тебя трахну.

Женька зажмурился, сжал кулаки и провёл ими по скользкому, тут же скрипнувшему пластику кабины. Он об этом несколько последних месяцев думал. Ну и ждал, разумеется. Так что сопротивляться сейчас было бы глупо, но какой-то стопор у него внутри всё равно стоял. Давно не было. Непривычно. Не по себе подставляться, отдавая ведущую роль другому. Назло себе, пересиливая все свои «нет», Женька раздвинул ноги пошире и оттопырил задницу. Пальцы вошли в него почти свободно, скользко, быстро. Вода полилась иначе. Или Джек уменьшил напор, или переместился. Растяжение мышц ощущалось приятно, движения пальцев внутри казались бережными и осторожными. Он его растягивал. Под себя, под свой член. Ёпт, но что так долго-то? Женька толкнулся назад сам, мазнув намыленной кожей ягодиц по Джеку. В следующее мгновение Джек прижался к нему тесно-тесно, заскользил, будто приноравливаясь, а потом начал вставлять.

— Ты торопишься, — констатировал он.

Женька фыркнул. Ну, торопится, и чо, если ему хочется?

— Ладно, Жень, — заявил Джек и внезапно подался вперёд, надавил, прижимая его к пластику кабины, вставляя сразу на всю глубину, до конца, широко его раскрывая, раздвигая…

Женька коротко взвыл, почувствовав, будто Джек достал ему до печёнок. В глазах полыхнуло белым.

— Хочешь так? — Женька не ответил, слов было не собрать. Он издал короткий возглас, и Джек вышел из него почти полностью. И вновь вернулся, загоняя член до предела, до белых искр перед глазами. — Я могу так, как ты хочешь!

Да! Женька зажмурился. Их тела скользили и шлёпали, вода лилась сверху, брызгала. Держаться было не за что, руки только беспомощно хватались за ровную поверхность кабины. Женька раскрыл рот, тяжело ловя воздух. Джек вталкивал в него член, будто поршень, с одинаковым ритмом и силой, выбивая не только дыхание, но и остатки рассудка, и сдержанность, и какие-то там глупые стопоры. Женька всхлипнул и схватился за собственный член, который упирался в пластик и тёрся об него. Хотелось то ли подрочить, то ли, наоборот, сжать у основания и отсрочить оргазм, Женька больше не отдавал отчёта своим движениям, а рука тянулась сама. Скользкий, в мыле, пульсирующий. Джек толкнулся в него, в очередной раз притискивая его к стенке, и Женька резко задвигал кулаком, выдаивая свой оргазм, закричал, ярко и остро кончая. Джек переждал, пока он затихнет, поддерживая его и не давая упасть, потом осторожно выскользнул из разом опустевшей задницы. Женька завозился, оттолкнулся, развернулся к нему лицом. Плечо скрипнуло по горячему пластику. Он прижался этим плечом к стенке, чтобы не упасть. Кровь всё ещё стучала в голове, в члене, в заднице. Джек прильнул к нему, прижался, потёрся животом. Женька крепко обхватил его руками, не давая отодвинуться. Он чувствовал, какой Джек твёрдый, напряжённый, мышцы ходуном ходили под кожей. Джек толкнулся в него, вжимаясь членом, и тогда Женька шепнул-приказал ему:

— Кончай.

Джек вскинулся, ударил раскрытой ладонью по стене кабинки, чтобы удержаться. Сжался, мелко вздрагивая бёдрами.

Потом перевёл дыхание.

Женька хитро посмотрел на его ошеломлённое выражение лица, сменяющееся довольной улыбкой. Сверху на Джека лилась вода, делая его волосы совсем тёмными.

— Ну что? Доволен?

— Круто, — в глазах Джека появилось осмысленное и расчётливое выражение. Женька подумал, что одним разом он не отделается. Лениво так подумал.

— Тогда домываться, а потом ты меня накормишь. И я должен сказать Кире, что приехал.

— Ладно, Жень, — ответил Джек, нагибаясь, — сердце нечаянно ёкнуло, — и подцепляя со дна кабины упавшую туда мочалку. — Уже придумал, с чего начнёшь?

— Придумал, — Женька протянул руку, делая напор воды сильнее, а температуру прохладнее. — И у нас непочатый край работы, так что рассусоливать некогда.

— Как скажешь, Жень. Это здорово.

--">