Игорь Евгеньевич Жеравлёв - Перестройка 2.0

насыпали — не сглотнуть, слюна отсутствует как явление. Я протянул руку, чтобы толкнуть соседку, но с первого раза не попал. Колотит уже так, как в бетономешалку засунули. Собираюсь с силой и вновь тычу куда-то вбок, и на этот раз во что-то попадаю. Прозвучавший сонный мат показал, что на этот раз я попал куда надо. Лёля заворочалась, зашарилась, не переставая вяло ругаться, она в этом деле большая мастерица. Раньше, помню, читал, что боцманы на флоте умеют лихо матерные кульбиты заворачивать. Не знаю, не слышал, но, думаю, Лёля точно им не уступит. И это тоже представляется странным, каким-то наигранным. Так и хочется крикнуть, подобно Станиславскому: не верю! Или кто там так постоянно кричал? Вроде, он.

Зажглась спичка, и её свет в темноте ударил по глазам. Я зажмурился, а когда открыл глаза вновь, то в изголовье уже горел огрызок свечи. Тоже Лёля притащила откуда-то. Говорю же — хозяйственная она. Если бы не спилась, может, хорошая жена и мать из нее бы вышла. Хотя, возможно, и была у неё семья, надо будет как-нибудь спросить. Но, если честно, мне наплевать. Мне и на себя-то давно наплевать, чтобы еще кем-то другим интересоваться.

Что-то звякнуло и полилось. Надежда робкой голубкой торкнулась в сердце — неужели? Неужели что-то осталось? И точно — отвратительный и притягательный запах сивухи поплыл в полутьме подвала, нежнейшим своим ароматом обещая прекращение страданий.

— На…., травись! — Лёля протянула мне грязную алюминиевую кружку с давно отломанной ручкой.

Дрожащими руками я схватился за холодный металл и чуть не опрокинул, так меня колотит. Хорошо, Лёля, всё понимая, кружку не отпустила, умница моя. Похмелиться для алкаша — дело совсем не простое, как кто-то может подумать. Оно связано с определенными трудностями. Такими как, например, я уже упоминал, нарушение осязания и трясущиеся руки. А еще потеря ориентации, что на практике означает трудности с попаданием в собственный рот своими же руками.

Когда кружка приблизилась ко рту, и в нос шибануло этим живительным запахом, то желудок, учуяв его, рванулся к горлу, в тщетной попытке избежать страданий. Однако, как пел Высоцкий: "но было поздно, но было поздно"!^[3] Если уж спиртное попало внутрь меня, я его не выпущу.

В это время Лёля тоже похмелилась. Она молодая, организм еще не такой изношенный, хотя с виду и не скажешь. Тем не менее, водку левого разлива она пьет как воду в любом состоянии, даже с похмелья. Женщины — они вообще загадочные с мужской точки зрения.

Пока я размышлял о странностях бытия и гендерных загадках, боль в голове постепенно уходила, и приятное тепло разливалось по телу. Дрожь утихла, все пять чувств по очереди стали припоминать свои обязанности и рука уже увереннее протянула кружку Лёле:

— Наливай!

Она плеснула остатки жидкости из бутылки, грамм 50, не больше.

— Это всё? Больше нет?

— Нет, но ты…допивай, мне пока хватит.

Я не стал возражать, уговаривать — нет, значит, нет. Ей виднее, в благородство играть не собираюсь, типа: "Да нет, мадмуазель, только после вас!". И остатки палёной водки отправились по проторенному пути. После чего, уже почти совсем твердой рукой нашарив в кармане старую картонную коробку из-под сигарет и, обнаружив там несколько "богатых бычков", довольно откинулся на тряпье, пуская дым в темноту. Жизнь продолжается!

Тем временем, Леля отошла в угол, где у нас что-то типа туалета, пожурчала там, что напомнило мне о низменных потребностях моего собственного тела. Но вставать было влом, и я решил терпеть, пока есть силы. Из угла принесло запах свежей мочи, отчего я вновь загрустил. Хотя, если подумать, какая связь? А вот, поди ж ты…

То, что я алкоголик, я понимал, и принимал это спокойно уже много лет. И то, что сдохну скоро где-нибудь на помойке или вот в таком подвале, меня тоже нисколько не беспокоило. Смерть всегда где-то рядом, а алкаш, вроде меня, вообще, можно сказать, ходит с ней под руку. Желание у алкаша только одно — выпить. Это составляет цель и смысл жизни. Никаких других целей и смыслов у него нет. А поэтому, надо вставать и выходить на свет Божий именно с этой целью — найти где-то самое дешевое пойло, обретая тем самым смысл. И, если повезет, что-нибудь пожевать. Но это уже вторично.

* * *

Ну, а уж коли похмелился, можно теперь и представиться. Кличут меня Гоша Куба. Именно кличут, поскольку это кличка. Зовут меня немного иначе. А вот кличут так потому, что когда напьюсь, --">