(Mari Red) - Все твои раны (СИ)

бетонная лестница, которая упиралась в тяжеленную дверь из металла в полметра толщиной – благо, она почти всегда была открыта. Было видно, что бункер в свое время основательно готовили к массированным ракетным ударам: после двери пришлось преодолеть еще одну лестницу, чтобы выйти из укрепленной бетонными блоками ямы.

То, что увидела Анна, напоминало мир из компьютерных игр про апокалипсис, которыми увлекались все парни в ее школе. И она сама себе напоминала героя этой игры: на ней была камуфляжная форма не по размеру, пропахшая сыростью – всё, что смогли для нее найти на уцелевших складах военной базы. Брюки еще были впору, зато рукава куртки приходилось закатывать. Волосы после всего пережитого ломались от малейшего прикосновения. Анна старалась лишний раз не расплетать косу, но прическа все равно выглядела неопрятно: обломанные волоски торчали тут и там в разные стороны.

На территории, где раньше располагались здания базы, пара бульдозеров разгребала обломки. Несколько десятков солдат вручную сортировали строительный мусор, откладывая то, что еще можно было использовать повторно.

Анна медленно огляделась, всматриваясь вдаль. Солнечный свет едва пробивался сквозь серые облака, но она все же смогла определить стороны света. Тулаар должен был находиться на юго-западе от военной базы. Его высотные здания всегда виднелись издалека, но сейчас на том же месте торчали лишь уродливые огрызки стен, которые по какой-то причине еще не рухнули.

Где-то там был и дом Анны в уютном старом районе – вернее, теперь-то его уже наверняка не было. Как не было и мира, в котором она жила – остался только тот, где ей придется стараться выжить.

– Пековски! – раздался женский голос со стороны входа в бункер. – Анна Пековски, вот ты где!

Миниатюрная женщина, едва ли не меньше самой Анны, выглядела, как подросток, только отчетливые морщины на лице намекали на ее истинный возраст. Да и погоны, как смогла определить Анна, у нее были явно офицерские.

Она подошла к Анне и повела ее за локоть внутрь со словами:

– Лучше не оставайся долго на улице, радиационный фон всё еще повышен. Пойдем, тебя нужно распределить куда-нибудь.

Анну привели в один из отсеков бункера. В небольшом помещении не было ничего, кроме письменного стола с горой бумаг и пары стульев. На стене под потолком гудел вентилятор, спрятанный за массивную ржавую решетку.

Женщина расположилась за столом и жестом велела Анне сесть напротив.

– Как себя чувствуешь после ранения? – спросила она, листая потертый журнал.

– Неплохо, – пожала плечами Анна. – Ноги еще болят, но я стараюсь много ходить по базе, и с каждым днем мне всё лучше.

Сделав какую-то пометку в журнале, офицерша спросила:

– Тебе шестнадцать, если я не ошибаюсь?

– Да.

– Выжившие родственники есть?

– Нет.

Женщина что-то задумчиво промычала, монотонно стуча колпачком ручки по столу.

– Смотри, Анна, – наконец, произнесла она, – в Тулааре осталось лишь несколько более-менее целых зданий, куда сейчас расселяют выживших. Там есть приют для несовершеннолетних. Его воспитанников не разрешается привлекать к работам по восстановлению города. Скоро из нашего госпиталя выпишутся еще пятеро подростков, и если ты хочешь, чтобы тебе хватило места, нужно поспешить.

Анна невольно скорчила такую гримасу, что офицерша ухмыльнулась.

– Второй вариант: ты остаёшься здесь, но придется много работать. Кухня, уборка, стирка – на это всё катастрофически не хватает рук.

Долго раздумывать Анна не стала.

– Пожалуйста, оставьте меня на базе. Я не хочу в приют, – твердо сказала она.

Губы офицерши растянулись в улыбке.

– Я и не сомневалась, что ты примешь такое решение. Давно заметила – ты не любишь сидеть на месте без дела… Прости, я так и не представилась – капитан Сильвия Фараго, – она протянула руку, чтобы пожать ладонь Анны. – По всем вопросам отныне можешь обращаться ко мне.

В тот же день Анну послали ассистировать на кухне, затем до самого вечера она отмывала пол в казармах… Поначалу от тяжелой работы все мышцы ныли так, что ночью невозможно было уснуть. Но день за днем тело

--">