(The_Scientist) - Прощай, красавица! (СИ)

он, целуя её шею и крепко держа, чтобы не выбралась. — Скажи это. Скажи «да».

— Ты сумасшедший, Джеймс! — смеясь, повторяет она, обхватывая его ногами за спину и отбиваясь в шутку. — Отпусти же меня!

— Я никогда тебя не отпущу. — Барнс ловит её руки своей и заводит за голову, прижимая к столу. — Скажи мне «да».

Он касается её губ со всей нежностью, что только есть в нём. Целует трепетно, сначала едва касаясь, но более настойчиво с каждой секундой, крепче обхватывая её талию и прижимая к своей груди. Натали высвобождает запястья из его хватки и обхватывает за плечи. Впивается в них пальцами и поднимается над столом. Баки опускает освободившуюся руку на её бедро и, придерживая, поднимает, целуя так жадно, словно ему может не хватить.

— Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, — шепчет Натали на выдохе, отстраняясь, и смотрит в его глаза, пальцами гладя скулу. — Но ты снова собираешься от меня уехать воевать с Гидрой. Возвращайся ко мне со своей дурацкой миссии в Альпах, и я скажу тебе «да».

Баки улыбается от уха до уха как дурак и снова целует её, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

***

В горах оказывается жутко холодно — гораздо холоднее, чем на обычной низменности. Костёр не разведёшь, потому что тут же заметят, так что Баки просто кутается в свою синюю армейскую куртку, прижимая винтовку к груди.

В ушах свистит ветер. Внизу — сотни метров скал и снег, а ещё железная дорога, на которую Дернир внимательно смотрит в бинокль.

Баки боится высоты до жути, но любопытство пересиливает, и он подходит к краю, останавливаясь рядом со Стивом. Смотрит вниз на бескрайние альпийские просторы и думает, что в этом, наверное, даже есть какая-то красота. Если, конечно, отбросить тот факт, что, оступившись, упадёшь и уж наверняка расшибешься в лепёшку.

— Помнишь, я затащил тебя кататься на «русские горки»? — говорит Барнс хрипло, поворачивая голову, и замечает на себе светлые глаза друга.

— Конечно, помню, — отвечает Стив, усмехаясь. — Я там чуть не помер.

Баки тоже растягивает губы в улыбке. Перед глазами проносятся беззаботные дни в Бруклине, когда они не знали, что такое война. Это воспоминание едва ощутимо греет сердце где-то под курткой.

Барнс смотрит на натянутый над пропастью трос, и внутри у него всё замирает.

— Ты решил мне так отомстить, Стиви?

--">