Андрей Сергеевич Минин - Школа

попавший под ногу, запулив им в канаву.

Всего рангов шесть. Ученик, маг, подмастерье, мастер, магистр, архимаг. Звание ученика дают тем, кто способен держать пять рун. Умножаем на два и это десять. Полноценный маг. Ещё на два — двадцать. Подмастерье. Ну а архимаг может удержать и использовать сто шестьдесят и более. Круть несусветная!

— Таки не изменил своё мнение? Будешь скрывать, насколько силён? — Испытующе посмотрела она на меня.

— В моём возрасте такой мощью обладают лишь сильнейшие представители древних родов, а кто я? Не хочу попасть под раздачу. Да и не узнать об этом, если сам не засветишься. Ещё не изобрели заклинания, показывающего насколько силён тот или иной маг. Так что да. Буду.

— Делай, как знаешь, — дошли мы до «Старой Мельницы», что преобразилась за последние пару лет кардинальным образом.

Где мне заклинания тренировать, как не здесь? Вот я и упражнялся, накладывая добрые сглазы, заговоры и заклятья. От пьянства, разных болезней, лихих людей и многого другого. В итоге: покосившиеся халупы сменились добротными домами из кругляка. Пьянка сошла на нет. Дорогу вымостили камнем. Семьи держат скотину, что даёт двойной, тройной приплод. Зажиточно живут. Счастливо. И всё это я, непроизвольно задрал я нос, оглядываясь по сторонам.

— Сопли видно. — Щёлкнула, меня по шнобелю бабушка, тепло улыбнувшись. — Молодец, конечно, только меня надо было спрашивать, перед тем как начинать чудить. Знаешь сколько теперь желающих здесь поселиться?

— Видимо много. — Уступил я дорогу детворе, что чуть не снесла меня с пути. Пронеслись мимо — гогоча и перекидывая друг другу мяч.

— Очень! И не откажешь им, если не хочешь привлечь внимания инквизиции или ведьмаков. Приходится договариваться. Своего председателя поставила, чтоб приглядывал.

— Ты мне не говорила. — Удивился я новостям.

— Говорила. Ты просто был так погружен в магию и свои книги, что всё прослушал. Отмахнулся от меня. — Попеняла она.

— Прости. Впредь буду осмотрительней. — Опустил я голову.

— Уж постарайся, — подтолкнула ба меня в направлении «Жареного Гуся», единственного и неповторимого трактира в деревне — смеси кафе и загородного клуба.

Открыв дверь, мы прошли внутрь. Полдень на дворе, а народу полный зал. До отказу забито. Шум, гам и радостные крики. Драк не было.

— Вон она, — углядела бабушка ведьму за дальним столиком и пошла к ней. Я плёлся следом, изучая кушающих людей. С милой дамой воркует сантехник с золотыми руками. Раньше это было не заметно, так как пил, не просыхая, зато сейчас... А у витрины сидят братья Карамазовы, бандиты, что встали на путь добродетели и открывшие свой бизнес. Покупают мясо и молочную продукцию здесь и продают в городе. Сейчас сыроварню ставят. Гулящая же девка Варвара — обзавелась тремя детьми и любящим мужем. Приятно посмотреть. Не зря старался.

— По рукам, — подошел я к концу короткого разговора между ведьмами. Молодой и старой.

Внешность Наташи — главы ковена, не стала для меня сюрпризом. Это я посылал заклятья, что ей и другим ведьмам косы заплетало, макияж наносило, и шнурки на ботинках завязывало, что не развязать. Ну и другие мелкие пакости устраивал. Не без этого, так что видел её. Подглядывал периодически через зеркало.

Вызывающая красота брюнетки, с черными, как ночь глазами и ногами от плеч — завораживала. Не мог устоять. Голосок, словно ручеек, бежит среди гор. Звонкий и переливчатый. А губы алые, алые. Как только я подошел, она, словно в насмешку вынула язычок и облизнулась, подмигнув.

— Я так понимаю это знаменитый Андрей Ворожейкин, Авдотья Михайловна? — Обратилась она к бабушке, при этом пристально меня рассматривая.

— Он. Внучок мой, шебутной. — Застегнула она пуговку на моей рубашке, расписанной по вороту красными петухами.

— Красивый, — попыталась она меня смутить, что у неё получилось с легкостью. Я как свёкла покраснел.

— Вы всё ба? — Поторопил я бабушку, не в силах стоять рядом с такой красавицей и не говорить глупости. Краснеть. Эх, стыдоба.

— Конечно, конечно, — засобиралась она, привстав, и словно ненароком спросила. — А почему знаменитый?

— Так вы не знаете, как он полгода назад спас дочку мельника, которую хотел утащить бомж в мешке за спиной? — Захлопала он глазами, вновь мне, подмигнув и пожирая взглядом.

То был не бомж, а бабайка! Скособоченный набок старик, страшный до ужаса, что особенно опасен для детей. По весне под окнами --">