(Diamond Ace) - Булимия (СИ)

class="book"> <p>

4</p>

Айседора выходит из машины под аккомпанемент:

- Будь умницей, Айси, мамочка любит тебя и заедет за тобой после школы!

Айси живёт от кухни до крыльца.

Твоя мамка смазывается, чтобы залезть в машину?

Когда в последний раз она видела свою вагину?

Бьюсь об заклад, эта баржа потеет беконом!

Айседора стесняется бежать, представляя, как глупо она будет выглядеть, потому старается лишь максимально ускорить шаг. Но в этот раз она слышит не только оскорбления:

- Эй, отдайте!

Майки мечется на школьном дворе от одного футболиста к другому, надеясь вернуть телефон, который у него отобрали.

- Пожалуйста, парни...

Айседора останавливается. Чем дольше ребята из команды пасуют друг другу телефон, тем больше возникает желающих присоединиться к игре.

- Это уже не смешно, правда!

Эй, у тебя голодный припадок?

Чего замерла, толстожопая?

Забыла позавтракать?

- Вы же разобьёте его...

В голосе друга - последняя надежда и страх за любое неаккуратное слово, которое может обернуться синяками и ссадинами.

- Мама убьёт меня, если я останусь без телефона, честно!

Айседора желудком ощущает беспомощность Майки. Реплики зрителя вонзаются в спину, впиваются, жгутся, точно медузы, роют в мягком теле чёрные тоннели, чтобы добраться до маленького сердца. Ноги сами тянут девчонку на помощь.

Шаг. Ещё. Быстрее.

Она бежит не куда-то, а просто туда.

Двести восемьдесят фунтов и шестьдесят четыре процента подкожного жира врезаются в одного из весельчаков, что с гусиным, спастическим воплем падает на газон и умолкает.

Поблизости, неподалёку, во всём несчастном округе не оказалось судьи, чтобы зафиксировать нарушение и удалить Айседору с площадки, когда её гнев сомкнулся зубами на щеке рухнувшего без сознания старшеклассника.

Люди на вкус как дерьмо.

<p>

5</p>

Мистер Саутгейт закрывает кабинет на ключ и садится за стол, чтобы сострадать.

Мистер Саутгейт - расстройства привычек и влечений. Расстройства сексуального предпочтения.

- Что на тебя нашло, Айседора?

Девочка до сих пор чувствует железный привкус Уилла Догерти.

- Не подскажешь?

Она не помнит и половины того, что произошло на площадке.

- Милая, я не смогу тебе помочь, если ты всё время будешь молчать.

В вечернем подкасте трендсеттеров Кэмдена спикер оппозиционного блока феминисток рассказывала о "бодипозитиве". По ходу выпуска она не раз повторяла фразу "моё тело - моё дело", призывала всех женщин мира отказаться от станков, болезненных эпиляций, строгих диет, спортивных клубов, пилатеса и даже от электронных весов, заявляя: "Эти цифры нам врут. На заводах специально подкручивают всякие там шестерёнки, чтобы мы чувствовали себя второсортными материалом, прислугой, которая обязана всегда и во всём уступать, соглашаться на подачки. Чтобы мы давились завистью к вам лишь потому, что вы покупаете абонементы в бассейн, солярий, теннисный центр или терзаете себя кабальными голодовками ради самодовольных ублюдков. А эти ублюдки уверены, что нам нужны их грязные члены, что женщины во всех уголках земного шара только и ждут, когда же, наконец, они придут и вставят в них свои кривые, вонючие, необрезанные штуковины". Ведущие подкаста открыто посмеивались, спрашивали, как вырастить такие же усишки, сколько стоит увлажнитель для ткани на подмышках и что это за духи: "Сабвэй номер пять" или "Кебаб пур фем"?

Мистер Саутгейт поднялся, обогнул стол и встал позади девочки.

- Понимаешь, сладкая, тот

--">