Влад Молоков - Там, где ты нужен

до нашего кабинета всего несколько метров, но Женя сумел потеряться или забыть, зачем пошел, что для него обычное дело. Прошло несколько минут. Стоять на лестнице неудобно, вниз спускаться лень, поэтому поднявшись повыше, развернулся и сел на одну из верхних ступенек, оперевшись спиной о стену. Пусть не очень удобно, но какой-никакой комфорт. Только расположился, как лестница заскользила по гладкому бетонному полу, и я понял - падаю, и это будет как минимум больно. Сгруппироваться, из положения, в котором находился, по-человечески не получилось. Удар об пол и ступни ног буквально взорвались болью, а следом что-то бьет по голове и наступает темнота.

Удивительно, но сознание не теряю, хотя ничего и не вижу. Мысли хаотичным ураганом носились вокруг столь неожиданного начала дня. Разобраться в своих ощущениях сразу не получается. Основная «как сильно убился?» вдруг отодвигается, какой то странной - «показательный прыжок, видимо несчастливый». И тут осознаю, что я не совсем я, а еще и кто-то другой. В глазах проясняется, оглядываюсь по сторонам и понимаю, что сижу на земле на краю летного поля и вижу бегущих ко мне людей: одних в военной форме, других одетых в технические темно-синие комбинезоны. Немного удивляет отсутствие современных материалов, но в то же время обстановка воспринимается абсолютно обыденно, как будто так и должно быть. Одежда явно старых образцов у меня удивления не вызывает, кроме того многих из этих людей я узнаю, вернее узнает их человек в сознании которого я нахожусь, и при этом ни он ни я ни какого дискомфорта не ощущаем. Наоборот чувство как будто вернулся домой после долгого отсутствия, тело прекрасно слушается, боль тоже ощущается в полной мере, но что делать дальше не понятно, так как мыслим мы как бы двумя потоками, каждый о своем.

В уши врывается надсадный рев санитарной машины, перед глазами мелькают встревоженные лица товарищей, среди них лицо нашего штатного укладчика парашютов Ивана Бедрина, который первым подбежал к месту моего неудачного приземления. Убедившись, что со мной относительно нормально, он кинулся осматривать купол парашюта. Понять его можно, сейчас парашюты укладывают специально обученные люди, и они же несут ответственность за результат раскрытия и приземления. Это в мое время требования к укладке касаются всех, не взирая, на звания и лица, сам укладываешь - сам и ответственность несешь. А что бы сомнения не было оставляешь записку на шелке, кто и когда делал работу.

Пытаюсь встать, и опять сильнейшая боль простреливает ступни, отдается в пятки, сознание плывет, и я проваливаюсь в спасительное забытье.

В себя прихожу, окончательно осознав, что попал в 21 июня 1941 года и разделяю теперь тело и сознание с начальником инспекторской службы штаба ВВС Западного особого военного округа, капитаном РККА Песиковым Владленом Владимировичем. Возраст тридцать шесть лет. Не женат, детей не имею. Происхождением из крестьян. Родился и вырос в Сибирском городе Омске. В Красной Армии с 1920, там же вступил в комсомол. В боях с белогвардейцами барона Унгера был ранен. По окончании лечения поступил в школу военных разведчиков. Активно занимался комсомольской работой, и в 1926 году стал выпускником совпартшколы. С 1929 член компартии. После окончания в тридцатом году школы красных командиров имени 3-го Коминтерна, командовал взводом конной разведки в горах Хингана, в Кударе возглавлял группу ЧОНа, послужил в Хабаровском крае. Спортсмен многоборец. С 1931 года, как большинство кавалеристов, сменил живого коня на железного, отдав свой выбор небу, что привело в Оренбургское военное училище им. Ворошилова, а затем и на курсы парашютистов в Ейскую военную школу им. Сталина. Апофеозом образования стало окончание в 1940 году заочного командного Факультета Военно-воздушной академии им. Жуковского. Странно, что при таком послужном списке всего капитан, хотя о чем я, характеры у нас похожи - оба любим, рубить правду матку, не взирая, на лица, но при этом, не теряя здравого смысла.

Вообще-то имя и отчество - это скорее «оперативный псевдоним», дань революционным веяниям 20-х годов двадцатого века. Что можно требовать от пацана, который в неполные шестнадцать лет, записался добровольцем в кавалерийский эскадрон, и ушел добивать белогвардейские банды. Владлен расшифровывается как Владимир Ленин, а отчеством стало имя своего первого командира эскадрона, которому --">