Виктор Каика - Итерация

глазка́ми красных, жёлтых, зелёных и даже синих светодиодов и небольшими, встроенными заподлицо приборами со светящимися современными цветными жидкокристаллическими индикаторами. Наряду с этой красотой как-то неуклюже выглядела простенькая, совсем не современная гарнитура в виде эбонитовых наушников без каких-либо мягких накладок, применяемых для удобства, комфорта и звукоизоляции органов слуха от шумов окружающей среды в существующих нынче источниках звука индивидуального пользования. Рядом с наушниками на каждой парте лежал большой, формата А4, чистый лист бумаги в клеточку и простой карандаш.

Герасим сел на свободное место во втором ряду парт и продолжал осматривать помещение. На стене перед ним, как и положено в аудиториях, располагалась тёмно-зелёного цвета доска, идеально чистая, без единого намёка на следы мела, и почему-то вспомнились слова учительницы немецкого языка – «Machen die Tafel sauber». Перед доской, на достаточном от неё расстоянии, позволяющем свободно ходить, стоял массивный и широкий, почти во всю ширину аудитории стол, на переднем краю которого находилась панель управления, похожая на те, что были установлены на партах; вот только вместо гарнитуры к ней был подключён небольшой, величиной с ладонь, вытянутый прямоугольный предмет жёлтого цвета, с удобной для руки слегка изогнутой формой, с маленькой кнопкой, по всей видимости для большого пальца, и с чёрным, в виде круглой таблетки размером примерно в два сантиметра в диаметре наконечником. Как потом выяснилось, предмет этот ассоциировался со словом тангента, но все его почему-то называли соской. Подойти к доске можно было только с левой стороны, потому что справа от стола проход загораживала стойка с приборами. За столом стоял стул.

Не успели ребята приступить к обсуждению увиденного, как в аудиторию вошли два офицера, оба в звании полковников. И вот это было очень неожиданно и в момент подействовало как холодный душ – ведь тест преподносился как простая формальность, а тут – целые полковники! После полагающегося приветствия и команды «садитесь» один из офицеров прошёл к доске и, перед тем как сесть за стол, стал объяснять условия выполнения предстоящего теста.

Выглядело это так. По его команде все должны надеть гарнитуры, взять карандаш, лист бумаги и внимательно слушать то, что будет звучать в наушниках. Это будут определённые слова, которые следует записывать, причём каждое с новой строки. Второй офицер при этом молча стоял в сторонке, словно был посторонним наблюдателем и внимательно рассматривал сидящих в аудитории. Герасим попытался понять, кто из них главный, но никаких намёков на это в их поведении заметно не было. Они словно не то чтобы были незнакомы, но и будто вообще друг друга не замечали. В отличие от недавних психологов, за всё время присутствия в аудитории офицеры даже не переглянулись, и перспективы на то, что они обменяются взглядами до конца этого странного, якобы ничего уже не значащего теста тоже не было.

Проведя инструктаж, полковник сел за стол, вытащил из папки, принесённой с собой, печатный лист бумаги, положил его перед собой, взял в правую руку тангенту, и дал команду приступить к тестированию. Все быстро надели гарнитуры, взяли листы бумаги и карандаши и стали напряжённо вслушиваться, пытаясь уловить хоть какой-либо звук из неплотно прижатых к ушам, нелепых эбонитовых наушников. Но звуков не было. Напряжение росло, усиливаясь наступившей тишиной. Оказалось, что помещение имеет великолепную звукоизоляцию, от чего тишина словно нарастала и грозила превратиться в звенящую. От этого первое услышанное слово прозвучало так неожиданно громко, что Герасим вздрогнул, и тут же, одновременно с осознанием того, что слышно всё прекрасно, напряжение сошло до минимум возможного, и карандаш быстрым движением пальцев, демонстрируя прекрасную мелкую моторику и каллиграфический почерк, уже оставлял чёткий след грифеля в первой строке, а мозг включил таймер и пытался понять, с какой скоростью будет поступать информация, чтобы синхронизировать действия.

Чёрная круглая таблетка на тангенте оказалась ничем иным, как достаточно чувствительным микрофоном, называемым ДЭМШ^[1], который включался нажатием кнопки, и офицер, сидевший за столом, держа микрофон совсем близко у рта, негромко, но чётко надиктовывал всё новые и новые слова, с выверенными словно по метроному паузами – слова, которые совершенно не --">