Макс Мах - Альв

предварительно в порядок. Так что, на нем сейчас были надеты не только брюки, но и весь костюм-тройка, и белая сорочка с галстуком, и зимние штиблеты на толстой подошве в комплекте.

— Успеете! — обнадежил Суржин. — По моим расчетам, геликоптер будет у вас в восемь двадцать.

— Тогда до встречи! — закончил разговор Яков и вернулся к прерванному чаепитию.

Он даже не пробовал угадать, что бы это могло быть, поскольку любое из "обычных" дел, находившихся в ведении Убойного стола, можно без опаски обсуждать по телефону. В пределах разумного, разумеется, но все-таки можно. Не контрразведка, чай, и не политический сыск.

"Будет весело! — констатировал Яков, закуривая первую утреннюю папиросу. — Тот еще геморрой, наверное! Но что выросло, то выросло. Так что, посмотрим, поглядим!"

Он допил чай, прошел в кабинет, отпер сейф и достал оттуда автоматический пистолет "Кульбак-Экселенс" в наплечной кобуре. Обычно он ходил на службу без оружия, — не оперативник все-таки — но звонок Суржина форменным образом выбил его из колеи. Яков снял пиджак, нацепил "сбрую" и уже "во всеоружии" пошел упаковываться в дорогу: пальто из английского шерстяного сукна, черно-белое шелковое кашне и фетровая шляпа, кожаные перчатки, серебряная фляжка с коньяком и две сигары на случай, если придется долго ходить по открытой местности. Курить папиросы на ладожском ветру удовольствие ниже среднего, а "подымить", судя по всему, придется и немало.

Пока собирался, все-таки нет-нет, да давал слабину и начинал гадать о том, что же такое могло приключиться в парке Академии, а то, что это именно парк, а не кампус, и к гадалке не ходи. Зачем бы тогда назначать рандеву у парковых ворот? Но, если это парк, то возможны варианты. Проблема в том, что, начинаясь, как благоустроенный университетский парк с красивой набережной, широкими аллеями, освещаемыми по ночам электрическими лампами, подстриженными "аглицкими" газонами и прочим всем, парк этот густел к северу и незаметно превращался в настоящий лес. Ухоженный, без бурелома, болот и прочих марей, характерных для северных чащоб. Не тайга, одним словом, но все-таки лес. А в лесу всякое бывает. Встречаются там и хищники, и не только те, что бегают на четырех лапах.

* * *

— Это там, за деревьями! — указал направление Суржин, голос у адъюнкта при этом ощутимо дрогнул.

— Там? — можно было не переспрашивать, и так все ясно. Однако напряжение, разлитое в холодном знобком воздухе, передалось и Якову. Что тут поделаешь, он ведь тоже не из железа делан.

Геликоптер сел прямо на выстеленную гранитными плитами площадь перед Юридической школой, которую, к слову, заканчивал в свое время и сам Яков. Оттуда до парковых ворот — рукой подать, а вот по парку пришлось прогуляться. Преступление, о котором Суржин по-прежнему не хотел ничего говорить, — "Вы это, Яков Ильич, сами должны увидеть!" — произошло, как Яков и предполагал, где-то в лесном массиве. Сначала шли быстро, благо за несколько прошедших солнечных дней аллеи и дорожки в парке успели просохнуть. Потом пришлось свернуть на тропинку, с двух сторон от которой под деревьями по-прежнему лежал снег. Здесь было сыро и грязно, однако вскоре тропинка кончилась, и пришлось идти по истоптанной полицейскими целине — грязному месиву мокрой земли и подтаявшего снега.

— Это там, за деревьями!

— Там?

Яков прошел по следам между деревьев и вышел на поляну. Небо в этот день было ясное, солнце уже встало, так что "картина" получилась весьма живописная. Поляну все еще покрывал снег. Кое-где на нем остались следы тех, кто подходил к телам, но, в целом, если не считать двух дорожек копоти, снег был не тронут. Ну, и сами тела. Их было четверо: три женщины, одетые в какие-то замысловатые, окрашенные в яркие цвета платья, и мужчина в костюме бутылочного цвета.

— Место глухое, — констатировал Яков, осмотрев поляну. У него пока не было никаких идей по поводу того, что здесь произошло. Он и тела-то еще в подробностях не рассмотрел. Но впечатление такое, что здесь что-то "рвануло", и этих "всех" просто расшвыряло взрывной волной. Однако вот в чем загвоздка, кроме небольшой проплешины в центре поляны, откуда и должна была, по идее, распространяться ударная волна, и двух исходящих оттуда же полос копоти — черное на белом — никаких других следов взрыва не наблюдалось. Яков, как человек, активно поучаствовавший в трех войнах, такое не пропустил бы. Да и крови, которая --">