Алексей Анатольевич Притуляк - Ржавая луна

class="book">    — Беги, сынок, — едва слышно говорит отец. — Беги, сынок, а я попробую от них отбиться.

    — Ничего не выйдет, отец, — говорю я. — Это варпы. Ты не отобьёшься от них.

    — Беги, — чуть не плачет он. — Спасайся.

    — Я не трогал мать, — говорю я. — Я удавил её, она просила. Но больше — ничего.

    — Беги, сынок, беги.

    Варпы поворачивают головы, как любопытные собаки, когда с ними разговариваешь. Их взгляды медленно переползают с моего лица на лицо отца и обратно, следя за разговором. Они ничего не понимают. Взгляды их ничего не выражают. Они немного удивлены. Я бы тоже удивился, если бы заговорил кусок мяса, который я собрался съесть.

    — Беги! — кричит отец.

    Я поворачиваюсь и бегу. По дороге хватаю за руку девчонку, которая замерла и смотрит на варпов разинув рот. Хватаю её за руку и тащу за собой.

    Она бежит медленно. Мне кажется, она вообще не бежит, а едва ползёт. Так нам не уйти.

    — Быстрей! — кричу я.

    Но быстрей она не может, хотя и тлип-топает вовсю. Только бы отец продержался подольше.

    Я оглядываюсь и вижу, как отец наносит удар топором. Угол лезвия входит в грудь подбежавшего варпа. Глубоко входит, рассекая грудину так, что кажется, сейчас это тощее, бледное и сухое тело развалится на две половины. Но варп словно не замечает раны — его длинные руки с длинными пальцами смыкаются на горле отца. Второй варп стоит посреди дороги, не обращая внимания на схватку, и смотрит нам вслед. Его белесый взгляд встречается с моим. Тогда варп широко открывает рот — будто разверзлась вдруг на его лице чёрная яма — и воет. Этот полувой-полувизг мгновенно настигает нас, обгоняет и уносится далеко вперёд. И там, впереди — я слышу — ему отвечает другой вой. Ещё один. Третий. И ещё, кажется, я слышу треск валежника и топот множества ног. Варпы услыхали зов и выходят на охоту.

    — Быстрей, сынок! — долетает до меня последний хрип отца.

    Мы бежим. Не знаю, сколько мы так бежим. Потом девчонка падает. Рот её широко открыт, она хватает воздух. В глазах её — смерть.

    — Вставай, — говорю я.

    — Не… не… могу… — пыхтит она, с хлюпом заглатывая воздух.

    Начинает моросить дождь.

    — Вставай! — говорю я и пинаю её по хромой ноге.

    — Нет, — качает она головой. — Беги один.

    Где-то варпы идут по нашему следу, идут на наш запах — я слышу топот их огромных плоских ступней. Они повизгивают и подвывают. Хотя это мне, наверное, чудится. Потому что молчаливей варпа нет никого на свете. Даже людей-молчунов называют иногда в шутку варпами.

    А потом темноту снова раздирает вой. Совсем близко.

    Нам бы только добежать до окраины леса. Варпы не должны сунуться за край леса. Если мы добежим, то спасёмся. А скоро наступит день.

    — Вставай, проклятучая! — кричу я и хватаю её за волосы. Поднимаю. Но она тут же валится с ног и начинает бессильно плакать.

    Тогда я поворачиваюсь к ней спиной, сажусь на корточки и говорю:

    — Хватай меня за шею.

    Она послушно обхватывает меня за шею. Я кое-как поднимаюсь и бегу.

    Никогда бы не подумал, что смогу бежать с таким грузом на спине. Но я бегу.

    И знаю, что добегу до края леса, который уже маячит далеко впереди. Добегу во что бы то ни стало.

    Я ведь — нимху. Меня не убить, если только не отрубить мне голову…

--">