Turvi Adam - Возвращение (СИ)

Успех операции обусловлен профессионализмом бойцов и удачным стечением обстоятельств. Всех, интересующихся нечистой силой вообще, и персонажами Киплинга в частности, отправлять к товарищу Кащенко, пешим маршрутом. Вопросы есть? Нет. Разойдись!

… - Так вот, Елена Александровна, мы не можем, никак не можем разбрасываться такими везучими кадрами. Да-с…

— Я вас слушаю, товарищ генерал.

— Э-э-э, спасибо, так сказать, за внимание, товарищ лейтенант. Так что я хотел сказать. У меня в отделе есть ряд вакантных должностей, которые я хотел бы вам предложить, на выбор.

— Я вся внимание, товарищ генерал.

— Должности-то обычные, согласно штатному расписанию. Но наше время — это время бонусов, так сказать, эксклюзивных предложений.

Лена напряглась, представив себе спектр подобных предложений, но, к ее облегчению, дальше последовал гладкий и хорошо выверенный монолог, которому позавидовал бы любой маркетоид. «Генерал тянет время. Ну и я тогда не буду его терять. Что тут еще есть интересного, на что стоит обратить внимание?» Лену не обучали прицельно науке дознания, поэтому оставалось только уповать на общую, а также новую, «особенную» наблюдательность. «Блокнот. Зачем он тут, на столе? Генерал и не дотронулся до него ни разу. Интересно было бы его полистать». Тут реальность как бы моргнула, Лена вошла в режим ускорения. В ее сознании развернулась картина того, с чем, как нашептывала «очевидность», неразрывно был связан, о чем думал автор заметок этого блокнота. «О-ох! Ничего себе! Это же заговор… И генерал — едва ли не главный его мозговой центр, если именно его блокнот так отчетливо впечатал в себя все детали… Нет, не детали, а именно общую картину, ее ключевые моменты». Наконец, Лена вывалилась из транса в обычный темп времени. «Сколько же времени прошло? На часы смотреть нельзя. Но генерал, кажется, и одно слово не успел закончить. Хорошо».

Наконец, генерал выдохся.

— Ну, что вы скажете, Елена Александровна, в свете обрисованной вам, так сказать, перспективы?

— «Ну что дурачится-то, коверкает язык?» — подумала Лена. — Предложение интересное, но, как бы банально это ни звучало, я должна подумать. Если вы, товарищ генерал, считаете меня способной на принятие серьезных, ответственных решений, то не можете не признать такой мой ответ вполне естественным.

— Да, конечно, иного я и не ожидал, думайте, но недолго.

— Разрешите идти?

— Идите. — Генерал хмыкнул, опомнившись. — Ах, ну что вы, в самом деле, как в казарме… Конечно, идите, с Богом, товарищ лейтенант!

Как только за Леной закрылась дверь, генерал обернулся к стене.

— Люся, ты где там? Заснула?

Послышался легкий шорох, и в кабинет вошла женщина. Не молодая и не очень пожилая, скорее в последней фазе своей молодости. Не дурнушка и не красавица. Хотя, ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не прямой, чуть крупноватый для модельного стандарта нос, добавлявший лицу толику непримиримой решительности; голодный, слегка прикрытый маской бесстрастия взгляд, как будто алчущий чего-то важного, на грани ломки, взгляд, одновременно и пронизывающий насквозь, и отсутствующий; осанка скорее хищная, чем сутулая; плотно сжатые губы, но не в показной значительности, как у ее начальника, а в ежеминутной готовности выпить то, чего так жаждал взгляд; нет, не крови, — фу, как банально, — а самой жизни, всего существа того несчастного, кого он выхватывал из толпы. Но «несчастный» редко имел возможность оценить выказываемый к нему таким образом интерес. Ни обычный человек, ни тренированный разведчик равно не могли задержать свое внимание на этой женщине, соскальзывая с нее взглядом, как с ничем не примечательного узора обоев на стене или мухи на потолке. Если что — никаких примет, никаких показаний. Как и не было человека рядом. Такая вот она, Людмила «Миледи» Карлова, психолог-гипнотизер, соратник, подельник и самое секретное оружие генерала Плещеева.

Подвизалась же миледи Чертановского, если можно так выразиться, «уезда», на ниве трафика живого товара через Украину в Турцию. Пользуясь своим даром внушения, зацеплялась языком с какой-нибудь девушкой на улице, заговаривала и аккуратно доводила до легкового автомобиля. «Все должно быть достоверно!» — взывал киногерой. Оно и было. Две подружки, мило беседуя, прогуливаются до автомобиля, в который одна из них и садится, без малейшего принуждения (где ей немедленно вкалывают парализующий --">