Владимир Прудков - Гравировщик и Рита

теперь, голубушка, ты от меня не отвертишься.

Стояли ясные дни замечательного бабьего лета, когда в дверь позвонили. Шаров спешно выскочил в коридор. Но туда же вышел и новый жилец — лысоватый мужчина за пятьдесят лет, живший совершенно уединенно.

— Наконец-то! — обрадовался он. — Я с минуты на минуту ожидаю телеграммы. Ко мне должна приехать женщина, с которой я уже не виделся много лет.

— Но я тоже жду! — заикнулся Шаров.

Они вместе подошли к дверям. Сосед не ошибся: почта. За дверью стоял молодой парень, студент, подрабатывающий разноской срочных телеграмм.

— Кто из вас Гравировщик?

— Это я, — мигом ответил Шаров.

Жилец, много лет дожидающий свою женщину, скис и удалился.

— Глеб Константиныч? — уточнил почтальон. — Странная у вас, однако, фамилия. Звучит, как профессия. Распишитесь в получении.

Шаров расписался. Текст телеграммы запрыгал перед глазами.

Выезжаю 29. Поезд 034ША. Рита.

Телеграмма для него, она едет! Не к папе с мамой и не к брату Саше. Значит, не просто в гости. Тот ответ, который сложился у него в мыслях на её письменный вопрос, каким-то чудесным образом все-таки достиг Риты. И, возможно, вовсе без участия пиковой дамы, содравшей с него солидную сумму. Шаров опять соображал вполне здраво, как учили в школе материалистически мыслящие учителя. Ну да, как там и что, — без разницы. Цель достигнута.

Он тут же собрался и поехал на вокзал. Можно было по телефону позвонить, узнать о прибытии поезда через справочное бюро, но… не терпелось. А вдруг в эти минуты Рита уже подъезжает. Но изучив на громадном табло расписание, вообще поезда с таким номером не обнаружил. Кинулся к окошечку «Справки». Там ему объяснили, что этот поезд идет только до Москвы. Вон что!

Хорошо, А. М. жила неподалеку. Шаров прилетел к ней, запыхавшийся.

— Анастасия Михайловна, выручайте! У меня получка только через неделю. Мне срочно в Москву надо!

— Погоди, — степенно отозвалась тетушка. — Зачем тебе в Москву? Разгонять тоску?

— За невестой!

Она посмотрела на него внимательно, покачала головой и отдала всю пенсию.

Он купил билет на ближайший поезд до Москвы, и еще несколько часов толкался на вокзале. Позвонил начальнику цеха с просьбой дать отпуск. «Причина?» Пришлось, как и тетушке, честно объявить: «Еду за невестой». Бессонная ночь в купейном вагоне. Прибытие в столицу. Метро — с вокзала на вокзал. Меж зданий на подъездных путях появился экспресс из Одессы. Шаров, не зная номер вагона, заметался по перрону и прошляпил тот момент, когда Рита вышла из поезда. Он увидел её идущую к главному входу. Какая-то рябая, с заострившимся носом, с новой, осторожной, совсем не летучей походкой, с явно выпирающим животом — неяркая, сильно подурневшая, но по-прежнему любимая и прекрасная Рита. Он поспешил ей навстречу, и она заметив его, сделала несколько ускоренных встречных шажков.

Да, это она! Рита, беременная чужим… нет, теперь уже его ребенком.

Вскоре у них родится мальчик. Крестными у новорожденного согласятся быть Маринка со своим кандидатом, как раз вернувшиеся из очередной вылазки в тайгу. Молодожены приохотятся подолгу гулять по двору, катая в коляске малыша. Многие жильцы захотят заглянуть за полог, желая посмотреть на ребенка и уверяя, что они не глазливые.

И все будут удивляться факту удивительного сходства мальчика с папашей. Старожилы, досконально зная историю отношений гравировщика и Риты, не откажут себе в любопытстве задать вопросы и выпытывать:

— Слушай, Глебка, а ты не слетал ли в Одессу, в командировку, чтобы зачать там ребенка?

Соврать он не сможет, в виду своей патологической честности, и будет отвечать, что в Одессе никогда не бывал. Тогда самый мудрый из соседей, дворник Моисей, при всех похлопает Шарова по плечу и назовет голубем: «Эх, голубь ты наш». А следом выскажет фантастическое предположение:

— Это, видать, было непорочное зачатие. Уже второй раз в истории.

--">