Андрей Алексеевич Кокоулин - Темпорама "Бой в июне"

кафель и едва не потерял прижатые локтем куски хлеба. Олежка Змиев подал ладонь.

— Быстрее!

Пара к паре, дети поспешно сформировали колонну. Фройлен Зибих прошлась из головы в конец строя, удовлетворенно кивая. Чей-то кусок хлеба брызнул крошками под ее каблуком. Воспитатель отпихнула его в кухонные двери.

— Криворукие ублюдки! За мной!

Она пошла впереди, раздраженно выстукивая по бедру кончиками пальцев.

Колонна миновала лестницу наверх, потом, как за Матушкой-Гусыней, свернула за фройлен Зибих налево, под изображение фюрера. Стены украсили фотографии в рамках, где доблестные немецкие войска вместе с союзниками итальянцами и французами позировали на фоне разбомбленных, лежащих в руинах ленинградского Эрмитажа, московского Кремля, казанского Кремля, а также на фоне больших астраханских осетров.

Еще были военные фотографии, полные огня, дыма, подбитой советской техники, чумазых солдат и мертвецов, похожих на незначительные детали черно-белого пейзажа. Димка с Лёшкой успели изучить их все.

"Смотри, как улыбаются, — шептал Лёшка, — сволочи, покорители мира. А Челябинск не взяли, веришь?"

Димка верил.

— Schneller!

Они все вошли в холодный зал. Окна были открыты, стылый весенний воздух протекал с улицы, шевелил занавески. На пустыре через дорогу, за оградой из колючей проволоки, копались в битом кирпиче несколько человек в полосатых робах. За ними, покрикивая, лениво присматривал молодой полицейский. Копались лагерники еле-еле, словно преодолевая сопротивление каких-то незримых, злобных сил, ходили осторожно, неуклюже, и даже тачку возили так, будто она может развалиться от любого непродуманного движения.

Лагерь военнопленных был расположен недалеко от города. Димка узнал это, когда в приют под охраной очкастого "капо" пришли четыре худых мужика и за день смастерили двухъярусные койки для второй палаты из привезённых на грузовике досок.

Улучив момент, Димка спросил их, не знают ли они Сеутова Владимира Сергеевича, но мужики только покачали головами.

— Нет у нас такого, — тихо произнес один. — Может, в Оскольцево? Туда с осени многих распределяли.

— Папка твой? — хрипло спросил другой, весь морщинистый, но с ясными, молодыми глазами.

Димка кивнул, но больше им пообщаться не удалось — "капо" вышел из туалета, и Лёшка, сигналя, громко запел: "Im Wald, im grunen Walde".

Все, что Димка ещё смог, — это бросить в подставленные заскорузлые ладони припасённую хлебную краюху.

В зале стояли три стола, за которыми сидели рыжеволосая фрау Плюмм, заведующая прачечной, полный, тучный херр Оффельд, отвечающий в приюте за работы на свежем воздухе, и незнакомый высокий господин в чёрном мундире унтерштурмфюрера. Брезгливо кривя губы и демонстрируя собравшимся свой орлиный профиль, унтерштурмфюрер смотрел в окно. Ему, видимо, не нравилось мелькание полосатых роб за окном, но поворачивать голову он тоже почему-то не спешил — возможно, Димка и прочие дети не нравились ему ещё меньше.

Также в зале находились фрау Доггель и Олаф.

Фройлен Зибих вытянула руки по швам и, зыркнув на подчиненных, прямая как палка, направилась к своей начальнице.

— Фрау Доггель! Дети на утреннюю поверку явились! — она махнула рукой в коротком приветствии. — Разрешите произвести пересчёт?

Фройлен Зибих, видимо, смущал унтерштурмфюрер, потому что раньше Димка такого формального обращения не слышал.

— Разрешаю, — отозвалась фрау Доггель, качнув пепельным гребнем причёски.

Фройлен Зибих прошла мимо Димки, считая настороженных приютских по головам. Развернулась, прошла снова.

— Тридцать, фрау обер-эрциер!

— А остальные?

— Трёх взял Ганс, — отрапортовала фройлен Зибих. — Двое в карцере, один — в медпункте.

— Ах, ja, — фрау Доггель кивнула и повернулась к малолетнему контингенту. — Heute, — сказала она, — вы разделитесь на три группы. Одна будет занята в прачечной, с другой херр Оффельд проведёт занятия по растениеводству. Третья под моим присмотром займётся уборкой помещений. А ещё двух человек возьмёт херр Сломак.

Унтерштурмфюрер, не оборачиваясь, в подтверждение её слов слегка наклонил голову.

— Фрау Плюмм, начинайте, — сказала обер-эрциер.

Фрау Плюмм прочистила горло.

— Кхм… Барабанофф.

— Я, — отозвался мальчишка.

— Сюда, — показала на пустоту рядом со своим столом фрау Плюмм.

— Буйкофф, — прочитал по бумажке херр Оффельд.

--">