Антон Валентинович Гейн - Код бикини. Часть 2 (СИ)

горчицей натерли. Хоть бы вазелином смазал...

- За рулем был не я.

- А кто?

- Таксист.

- И в постели таксист?

- В постели я.

- Ну, ты меня успокоил... Так вот я и говорю, ты папик хоть куда, несмотря что старый. Сколько тебе лет? Пятьде-сят? Шестьдесят? Семьдесят?

- Что-то вроде этого.

- Круто. Старик, а стоит, как у молодого. И все вче-рашнее помнишь. Может, ты и имя мое запомнил?

- Представь себе, Людик.

- Отпад! А я вот ни хрена не помню, даже как тебя зо-вут.

- А я и не представлялся.

- Тогда представься немедленно. А то выходит, я пере-спала с первым встречным.

- Ну и что? Как теперь у вас, у молодежи говорят, секс - не повод для знакомства.

- Так бляди формулируют. А я не блядь.

- Это я понял. Не люблю профессионалок. Слишком у них все заученно. И в глазах одни деньги.

- Собственно, я тоже не совсем альтруистка... Разве я вчера не говорила?

- Не волнуйся, не обижу. Времена честных давалок да-вно прошли.

- А ты прикольный! Так как же тебя зовут?

- Зачем тебе? Сейчас оденешься и фьюить.

- А если я захочу встретиться еще?

- Для чего?

- Я же говорю, что ты прикольный. Да еще если помо-

жешь материально бедной студенточке... - девушка повер-нулась на бок, подложив руку под сдобную грудь, как рембрандтовская Даная.

- Ты учишься? На кого?

- На учителя младших классов.

- Это твое призвание?

- О господи, какое еще призвание. На кого взяли, на того и учусь. Так как же тебя зовут, в конце концов? Колись, а то опять пупсиком станешь.

- Максимилиан Фабианович.

- Чево-о? Не-ет, это слишком много букав. Я тебя буду звать Фабиком.

- Это так же пошло, как пупсик или папик.

- Да ладно. Слыхал, как евреи друг друга называют? Асик, Зорик, Юлик, Марик... Даже Нолик.

- Я не еврей, я поляк.

- Какая разница? Ну хорошо, тогда ты у меня будешь Фабиус.

- Тоже пошловато.

- А по-моему, таинственно и загадочно, как псевдоним разведчика... О, я придумала игру! Ты будешь резидентом Фабиусом, а я твоим агентом Людиком... Давай-ка прове-дем пробный сеанс связи. Где там твой микрофон? - деву-шка проворно запустила руку под простыню.

Голова новоиспеченного агента Людика ритмично зад-вигалась вверх-вниз. Резидент Фабиус положил ладонь на волнистые волосы связного и прикрыл глаза...

... В маленьком незапертом сейфе нашлись документы убитых. Больше подходило фото долговязого. Для усиления сходства его паспорт пришлось несколько минут подержать в морской воде. Впору оказалась и его одежда.

На тела рыбаков удалось натянуть сетчатые мешки из-под балтийской сельди. В качестве утяжелителя идеально подошли круглые гранитные булыжники, которые, видимо, использовали при засолке рыбы.

Благодаря наступившей безлунной ночи и разыграв-шемуся шторму, удалось проскочить мимо восточных пог-ранцов, и катер на подходе к Любеку перехватили уже бундесы.

В семидесятые годы многие прорывались на Запад, поэтому польский рыбак Максимилиан Клумек, бежавший от преследований АBW, не вызвал больших подозрений.

Переплавка килограммовых банковских брусков в мелкие слитки оказалась хлопотным делом - этому в училище не обучали. Пришлось раздобыть тигель, формы и почитать кое-какую литературу. Золото было высшей про-бы, ювелиры и зубные врачи платили за него хорошие деньги...

- Прекратите медитировать, пан Фабиус! - Людик прервала энергичные движения и повернула раскраснев-шееся лицо к Максимилиану Фабиановичу. - В конце концов, для кого я стараюсь?

Максимилиан Фабианович открыл глаза и благожела-тельно улыбнулся. Людик удвоила усилия, и вскоре резуль-тат был достигнут. Максимилиана Фабиановича охватила блаженная легкость. Явилось несвойственное закаленному воину желание понежиться в постели.

- Ну, я пошла! - Людик в полной экипировке стояла у кровати.

- Да-да...

Максимилиан Фабианович достал из-под подушки массивный портсигар, пробежался пальцами по экранчику на крышке и приложил к нему большой палец

--">