А Velena - Охота за тенью (СИ)

замолчала. Остальные приблизились вплотную и все, как он, занесли ножи. Кровь должна пролиться на алтарь. И сила, которая течет у жертвы в жилах, достанется тому, кому они так поклонялись, и кого хотели подчинить.

Она изо всех сил сжала зубы, пока ножи медленно наносили порезы, покрывающие кожу старыми символами. Вместе с болью приходил мерзкий холод, как от того масла, что давало понять - знаки не просты, это своеобразные метки. Кровь медленно текла по плите и капала вниз, отчего ледяная глыба принялась медленно разогреваться и пульсировать своим, неестественным теплом.

Светло-рыжие волосы пропитывались этой кровью, охотница теряла силы и перед глазами плыло. Неизбежно. Тьма словно притаилась в уголках, а теперь наползала на нее, собираясь забрать... Никогда!

Нет, нет, нет...

-Сердце темному! - Провозгласил главный, и занес нож в последний раз.

В глазах жертвы мелькнула бессильная ярость, а потом раздался самый громкий крик, который тут же оборвался.

Глава 1.

<\b>

Если вы искренне верите, что женщины - слабый пол,

то попробуйте ночью перетянуть одеяло на себя :)

В жизни каждого человека наступает момент, когда ему настолько не хочется просыпаться и отдирать себя от подушки, что проще задушить этой подушкой любого, кто покусится на сон. Вот и у меня сейчас такой момент наступил.

Состояние такое, словно до этого я три дня без передыху работала на разгрузке в порту, потом подползла к самой мягкой и удобной в мире кровати, рухнула на нее, и стоило только погрузиться в сладкий сон, тягучий как патока, меня вырвал из него премерзкий птичий вопль.

День, когда человек решил завести петухов в качестве домашней птицы, был черным. И даже петушатина на завтрак уже не исцелит моей сердечной боли!

Я с глухим стоном нащупала одеяло и натянула его себе на голову. Не помогло.

Как только я встану - если смогу, учитывая мерзкую ломоту в каждой косточке - то спущусь и переговорю с хозяином, который держит птичник вплотную к постоялому двору, или я не...

Или я не буду... я?

При попытке повернуть голову, затылок отозвался глухой болью, радостно кинувшейся грызть череп. Я с трудом раскопалась из постельных завалов, и открыла глаза. Прикрыла их ладонью, чтобы привыкнуть к свету, поморгала и уставилась на потолок.

Ничего не понимаю. Или я настолько еще не пришла в себя ото сна, или я... не помню свое имя.

Лоб не оказался ни горячим ни липким. Я дрогнувшей ладонью провела по нему, по волосам и уронила на подушку. Сон ушел - имя не пришло. Как и все остальное.

А кто я вообще?

Я смутно припомнила, что родилась и выросла в какой-то деревне. У меня были проблемы с родными. Какие проблемы? Кто родные?

Пусто.

Смутные воспоминания оборвались где-то годах на шестнадцати. Вроде как до этого было спокойно, а потом что-то произошло. Почему-то кажется, что мне будет неприятно это вспоминать.

И еще я уверена, что сейчас нахожусь далеко от дома, и мне уже давно не шестнадцать. Но куда, блин, делись остальные годы!?

Больше не вспоминалось ничего.

Потолок. Смотрим на потолок, не паникуем, думаем... Потолок деревянный, в углу от сквозняка плавно трепыхается паутинка, в остальных местах она тщательно выметена. Раскрытое окошко, в нем утренний ветерок треплет ситцевые цветные шторки на веревочке. Значит, судя по тому, что постель удобна, и из подушки в нос не лезут перья, трактир неплохой. А как я тут оказалась, и кто за меня заплатил? Я? Откуда у меня деньги на ночлег?

Напилась вчера, что ли!? Я дернулась и застонала от боли. Ломило

--">