Сергей Вацлавович Малицкий - Тени Богов. Искупление

у тебя не задержусь. Лошадь прошла бы по тропе, но мало ли… Не хотел рисковать. Долина милости^[20] не слишком милостива. Без лошади никак. Я в самом деле не ожидал тебя здесь увидеть. Но чувствовал… жизнь наверху.

— Это всего лишь камни, — она смотрела на Хопера с подозрением и как будто с сожалением. — И храмом они были не тысячу лет назад, а раньше. На сотни лет. Их разрушила не Кара Богов. И не трещина поперек Терминума. Их разрушило время. И беспамятство.

— В этом все дело, — согласился Хопер. — Когда-то здесь стоял один из храмов Трижды пришедшего. Сейчас о нем мало кто помнит. Три тысячи лет прошло. Кстати, ты ведь должна знать, летоисчисление в Терминуме до Прихода велось как раз с его последнего визита. Так вот это один из первых его храмов. Он, конечно, не бывал здесь, но…

— Сказки и мифы, — брезгливо поморщилась Амма.

— Возможно, — он не собирался с ней спорить. — Но до Кары Богов Трижды пришедшему возносили молитвы миллионы. Я слышал, что древняя вера доставила немало неприятностей высшим и после Прихода. Или ты думаешь, их ненависть к Трижды пришедшему объясняется одной лишь ревностью?

— И что же ты хочешь найти в этих руинах? — сдвинула она брови.

— Полагаю то, что нашла ты, — лишь мгновение он смотрел ей прямо в глаза и тут же отвернулся, словно обжегся. — Обрывки пергамента, каменные таблицы, стелы, фрески, обломки керамики с надписями. Все, что содержит хотя бы часть слова или образа.

— Зачем тебе этот хлам? — раздраженно проговорила она, поднимаясь.

— Для того, чтобы кое-что выяснить, — Хопер остался сидеть, даже опустил голову. — Семьсот лет я не нахожу покоя. Не могу понять, что там произошло…

— Я тебе втолковывать ничего не собираюсь, — процедила сквозь зубы Амма.

— Но ты что-то знаешь? — с надеждой шевельнулся он.

— Только то, что ты рассказал, — скривила она губы. — Кем-то удачно пущенная стрела лишила тебя возможности совершить подвиг.

— Перестань, — поморщился Хопер. — Никто не собирался совершать подвиг.

— Ну, — она умела быть безжалостной, — ты-то обошелся без подвига?

— Нет, — он понемногу начинал закипать. — Мы вышли, чтобы сражаться. С той стороны было слишком много поганых.

— Энсов, — поправила она чуть слышно.

— Как угодно, — процедил сквозь зубы Хопер. — Энсов, поганых, разных добрых зверушек, готовых разметать хозяев этой земли. Ну и нас заодно. Или вновь обратить в бессловесных слуг. Согласись, триста лет свободы, пусть они и не были безмятежными, изменили нас. Пережитое стоило того, чтобы защитить эту землю. Да и людей, рядом с которыми мы жили.

— И травили которых, — прошептала Амма. — Истязали и убивали. Не разделяя женщин и мужчин, стариков и детей.

— Не мы, — помрачнел Хопер.

— Не лги себе. — Она облизала сухие губы. — На что вы рассчитывали?

— Выжить, — ответил он. — Самое страшное, что нам грозило, — лишиться выпестованных нами тел. Все прочее проговаривалось, но… умирать никто не собирался.

— Помахать мечами, погибнуть в славе и доблести, воспарить, а затем захватить новые тела? — она прищурилась. — Не слишком великая цена. Так… беспокойство и временное неудобство. Что вас заставило сдохнуть по-настоящему? Ах да, ты же упал в спасительный обморок. Только все равно не сходится. Как они сумели убить себя?

Убить себя? Поймать в грудь стрелу и захлебнуться кровью. Скорчиться от боли. Лежать на земле между ног и тел. Пытаться рассмотреть солнце среди теней. И наткнуться на взгляд соратника, который втыкает себе в горло каменный нож. Убить себя было бы легче…

— Вот… — он подтянул мешок, распустил завязи, сунул в горловину руку и вытащил сверток.

— Что это? — отшатнулась Амма.

— Нож, — Хопер развернул сукно и взял в руку каменное оружие. Отшлифованное лезвие шириной в три пальца поблескивало. Рукоять была оплетена кожей.

— Кто сумел это сделать? — побледнела Амма.

— Чего ты боишься? — не понял Хопер. — Да, один из нас открыл секрет, как взять часть менгира, сохраняя в нем силу, которая одна и может справиться с такими, как мы. Задачка не из легких, это ведь не стриксов^[21] наковырять для амулетов, хотя и с ними приходится повозиться. Я, правда, снарядил таким же камнем посох, который ты продырявила, но уже после, да и нет у меня похожего умения… Пойми, никто из нас не только не хотел погибать, но и лишаться свободы… Вновь становиться слугой, --">