(Zmier) - Охота (СИ)

давало ему покоя — бесящий стук, будто вылетевший из сна и продолжавший терзать его до сих пор, и он пугал Лэаса. Рекурсивные сны вещь неприятная, и если это один из них…

Он быстро взялся проверять реальность всех частей тела. Сперва решил убедиться в наличии головы, и та оказалась на месте. Он стряхнул пот, неприятно разъедающий кожу, и ещё раз проклял своё воображение. После Лэас проверил ноги: одна там, где ей самое место, другой нет, как и должно быть. Затем туловище и руки, они всё там же, где находились раньше, и что важнее — существуют. Первый этап проверки пройден, остался второй.

Лэас в спешке зажёг лампу, и появился свет. Он был довольно слабым, еле освещал всю комнату, но это оказалось в разы лучше, чем темнота. После Лэас открыл тумбу и достал оттуда любимую книгу: “Охота и её особенности”. Лэас быстро распахнул её на случайной странице, глаза начали бегать по строкам: “Оленья слабость в Осень — их голос”. После второго прочтения фраза не изменилась, как и третьего. Для Лэаса это было настоящее счастье, ведь ему сегодня не придётся просыпаться несколько раз.

А стук до сих пор повторялся, что означало одно — к Лэасу пришли гости, и они были чересчур настойчивы. Этот звук сильно портил и так плохо начавшийся день. Лэас, конечно, ждал компании, но не раньше полудня, хотя, может, сейчас и вовсе вечер уже. А там счастливые моменты с учениками, их обучение, цивилизованная охота, Сципул. В любом случае посетитель не являлся даже знакомым Лэаса, ведь всякий, кто пусть немного, но знал Лэаса, смыслил, как вывести его из дома. Ученики и вовсе имели бы наглость кричать, но смогли бы выгнать на улицу упрямого учителя.

Нет, это кто-то незнакомый, а Лэас не тот человек, что станет открывать каждому встречному, однако и позволить неизвестному продолжать портить день в планы Лэаса не входило, и он решил пойти и выгнать незваного гостя.

Лэас начал искать протез, но нигде его не находил. Да, вот и у темноты появились свои минусы. Даже со светом от лампы почти ничего не видно, ибо горела она чересчур тускло, лишь давая понять, что находится в нескольких футах от неё. К счастью, пламя в ней можно было изменять. Это Лэас и сделал, взяв в руки светильник и усилив огонь.

Комната сразу озарилась светом, и, хоть он и наполовину не мог сравниться с солнечным, глаза Лэаса от непривычки были ослеплены, но через пару десятков секунд всё же приспособились. Ужасно долго, но лучше, чем в таком же оцепенении позориться перед тем, кого Лэас собирался прогнать. Вспомнив об этом, он вновь пускает корни надежды, что гость ушёл, но это появившееся на долю секунду мечтанье прерывает повторяющийся стук.

Любимый арбалет, нож для разделки животных, антресоли и книги, лежащие на них, — эти привычные атрибуты собственного жилья Лэас заметил только после полного приспособления к свету. Нашёл он и ту вещь, что искал. Всё это время протез лежал около тумбы, а Лэас его попросту не заметил. Сразу после обнаружения он подобрал и начал надевать столь нужную железку. Это всегда было трудным процессом, и Лэас закончил лишь через пару десятков секунд. После надел штаны и рубашку.

Лэас ещё немного отдохнул, взял в руки лампу и пошёл к двери, каждый шаг отзывался болью в виде щипков, и она лишь усиливалась. Он упорно продолжал идти, надеясь на лучшее, но понял, что нужно было возвращаться к кровати, только тогда, когда жжение стало невыносимым. Он уже падал и чувствовал — вскоре будет лишь больнее, и вспомнил про лампу. Буквально за секунду до подобного исхода он спас дом от пожара, поставив её на пол.

После этого было лишь бесконечное жжение в несуществующей ноге. Её будто снова и снова рубили, прямо как в тот роковой день, а то и хуже. Встать Лэас не мог, да и шевелиться теперь было сложно, и даже видеть. Он позволил себе всё, но плакать не стал, не допустил усугубление позора. Лэаса окружили крики, которые почти заглушали неприятные чувства, но и такое лекарство не помогало. Боль не прекращалась, и она не прервётся ещё очень долго, Лэас это понимал. Быть может, конца ей и не будет, зато с каждой секундой она ослаблялась, и Лэас всё же смог встать.

После он вернул лампу в руки и подошёл к двери. Он уже не хотел открывать, но стук продолжался, и здесь он звучал лишь громче, вынуждая прибегать к встрече с гостем.

Наконец его пальцы потянули

--">