Мария Юрьевна Вохмянина - Надрыв (СИ)

отражается от полупустых комнат женской школы интерната.

Глава 1. Первый день

Габриэль.

Рингтон будильника действует будоражаще, и Габи не жалуется на это, поскольку самым прямым его назначением было будить людей, но всё же звук ближе к оглушительному. Особенно неприятное в этой ситуации то, что Лия сидит напротив неё бодрая и уже полностью одетая, с самодовольной улыбкой глядя на то, как Габриэль пытается успокоить бешено колотящееся от испуга сердце.

- С добрым утром, - бормочет Габи, сбрасывая будильник на телефоне. В голове ясно стоит воспоминание о том, как она, зажав кнопку убавления звука почти до самого минимума проверила трижды звонок, и убедилась, что он едва слышен, и мелодия мягкая и приятная, а совсем не тот дикий ор, от которого всё существо внутри дрожит в ужасе. Блокировка телефона на месте и с экрана ей машет Джейн, расплывшаяся в своей потрясающей улыбке, с растрёпанными от ветра тёмными мелкими кудрями и сверкая карими глазами - единственный отголосок из прежней жизни, в которой поутру её будил запах кофе и блинчиков или до хруста прожаренного бекона.

- Утра, - кивает Лия, глядя на неё пристально. 'Слишком пристально', - думает Габи, но даже не пытается прояснить в чем дело. Бесполезно - это то, что Габриэль уяснила накрепко за семь прошлых дней, во время которых она пыталась наладить контакт то с одной кузиной, то с другой, и даже с тётушкой, питая глупую надежду узнать свою новую семью. Её встретили безразличием два раза из трёх.

А ведь всего неделю назад жизнь Габи была беззаботна и светла. Она жила со своей горячо любимой бабушкой в Саутгемптоне с самого детства. Удочерившая её супружеская пара погибла в автокатастрофе, но, по настоянию матери погибшей, её не отправили в приют, и у неё было по-настоящему счастливое детство: много подруг - и одна, что была для неё как сестра - её милая Джейн, маленькая, светлая комната и небольшая частная школа у самого дома, где учителя знали и любили её. Будущее казалось безоблачным, пусть и полным неопределённости, что следом идёт за каждым, кто опасно близок к выпускному классу. Были и островки стабильности - место, куда можно вернуться, люди, которые всегда примут, друзья, что поддержат самое безумное начинание. Особенно Джейн - константа, подбадривающая на свершения в этом вечно меняющемся мире.

Именно в такие моменты, как это всегда и бывает, когда не ждёшь никакой беды, случилось непредвиденное: её милая бабуля - святая женщина, принявшая на попечение сироту во младенчестве, в меру строгая и в меру мягкая, которая заботилась о ней с момента её рождения - скончалась от инфаркта. По последней воле усопшей, семнадцатилетнюю Габриэль не отправили обратно в сиротский приют, а послали к ближайшим, пусть и совсем незнакомым родственникам, в Бристоль.

Преисполенная тоски, Габи не позволила себе утонуть в ней, пусть и очень хотелось, и отнеслась к этой поездке как к возможности узнать что-то новое. Она, конечно, слышала от бабушки о том, что та родня невероятно богата, и не смотря на то, что и саму бабулю с натяжкой можно было отнести к среднему классу, но та не уставала ей повторять: 'Милая, ты должна знать - деньги это власть. А власть разрушительна. Она губит людей, сводит их с ума. Лучше быть нищим, но довольным, чем богатым, но ненасытным'.

Теперь же у неё нет подруг - Джейн не в счёт, ведь после одного небольшого звонка и обещаний связываться каждый день, или, по крайней мере, раз в три дня, не звонила вовсе и сама сбрасывала все входящие от Габи - она никого не знает в школе, кроме пары своих двоюродных сестёр, а её жизнь походит на психологический триллер, в котором она боится сделать неверный шаг и оказаться в ловушке, памятуя о брошенном вскользь предупреждении Амелии о том, что сестра несколько 'нездорова'. Довольно опасно нездорова, насколько может судить Габриэль, чувствуя себя невыносимо каждый раз, когда оказывается с ней один на один.

Увы, конечно, их заселили в одну комнату - просто чертовское невезение из всех возможных.

Не смотря на все просьбы Габи, комендант строго отвечает, что свободных мест нет, а о том, чтобы поменяться комнатами хоть с кем-нибудь не может идти и речи - ей сразу и очень доходчиво разъяснили насколько её сестра сумасшедшая, и надо быть

--">