Денис Викторовича Блажиевич - Угличское дело. Кинороман (СИ)

солнышко видеть.

- Каракут! Каракут!

Рыбка звал на помощь. Каракут подхватил Грачика под колени и плечи. Он положил его рядом с железными коваными сундуками. На мягкую новорожденную степную траву. Прямо под наливающиеся силой округлые утренние лучи. Но последнее что увидели стекленеющие глаза Грачика, было разорванное в немом крике лицо убитого им человека....

- Как клещ, малахайка. - Рыбка пробил лоб ногайца острым наносником и теперь никак не мог отцепиться.

- Шлем сними. - посоветовал Каракут.

- Без дурных дорога слизка. - ворчал Рыбка. Он ворочался на убитом ногайце. Пытался одновременно снять шлем и вырвать наносник из черепа ногайца. Каракут обхватил Рыбку за шею, потащил назад. Рыбка ударил несколько раз Каракута по ноге.

- Придушишь. - сипел казак. Тогда Каракут уселся на землю и взялся за сияющий металлический шишак.

- Голову не оторви. - предупредил Рыбка.

- Ему то теперь чего?

- Да мою.

Когда через некоторое время со стороны переправы неспешно подъехал пожилой сотник со стрельцами., Каракут и Рыбка сидели рядом под телегой. Рыбка набивал табаком длинные пеньковые трубки, а Каракут осматривал кречета.

- Табачок? - пожилой сотник наклонился в седле.

- Долго ехали. - укорил стрельцов Рыбка.

- Зато вовремя. - усмехнулся сотник выжига.

Стрельцы рассыпались по степи. Обдирали мертвых ногайцев. Вели лошадей.

- Наших не трогайте. - Рыбка раскурил трубку и передал ее Каракуту.

- Наших не тронем. - ответил сотник. Стрельцы снимали сапоги и сабли с убитых казаков.

- В сундуках что? - спросил сотник.

- А ты глянь. - Каракут внимательно посмотрел на сотника.

- Лубянник! Глянь что у них там. - приказал сотник.

Здоровый стрелец, в два раза больше Рыбки, озаботился шлемом запорожца. Пыхтя пытался снять с наносника окровавленный кусок черепа.

- Оставь, говорю, Лубянник. - крикнул сотник. - Ты его разве что на хер оденешь. Лубянник бросил шлем.

- Дай место. - потребовал он у Каракута.

- Дорого встанет, стрелец.

- Чего с ним? Приколоть? - спросил Лубянник у сотника.

- Приколоть? Утро ведь....Чего уж....А приколи за Ради Христа.. - размыслил сотник.

Рыбка вынул изо рта трубку. Улыбнулся сотнику.

- Ты как дожил до таких лет, а? Совсем государство людьми оскудело....Всякого жопохлопа в сотники ставят.

Сотник подбоченился в седле, но не разгневался. Сказал буднично, словно квасу попросил.

- Коли их, ребята.

- Стой! - Лубянник рассматривал печать, покрывающую замок казенного сундука. - Тут ездец, Степан Тимофеев.

Сотник слез с коня и долго внимательно рассматривал печати на сундуках и клетке с кречетом. Вздыхал, глядел, пробовал на вкус восковых всадников пронзающих копьями змеев. Их налепили в Казани на воеводском дворе. Московская смиряющая лапа.

- А может....- в конце концов выдал сотник. - Они сами. Хитрованы набили.

- А ты попробуй. Сломай печать царскую.

Каракут достал из за пазухи свиток.

- Грамоту знаешь?

- Что я мотало какое. - оскорбился сотник.

- Тогда сюда гляди. - Каракут показал на печать в конце списка. - Казанского воеводы печать.

- Лубянник. Чти. - распорядился сотник.

Здоровый стрелец удивительно бойко зачитал.

- От воеводы Трубецкого. Казна Сибирская....Федор Каракут, Иван Рыбка, Грачик Федор....Через Казань, Жигули, Ярославль, Углич...Всем людям служилым царства Московского.

Лубянник свернул грамоту и отдал ее Каракуту. Сотник вздохнул.

- Это...Вы не серчайте. Мы ж не знали что вы государевы.

-- А если бы не государевы были? - спросил Рыбка.

- А разве есть такие? - удивился деланно сотник. - Не знаю.

Всех.казаков кроме Грачика похоронили. Себе оставили один вагенбург и телегу покрепче. Все остальное отдали стрельцам. Возниц решили взять в стрелецком городке. Сотник теперь старался изо всех своих сил.

- У меня тут от Жигулей до Царицына всего до сотни людей. А из приказов шлют и шлют коты баюны. Пчел разводи. Остроги строй. Щук считай.

--">