Сергей Дмитриевич Сазонов (Митрич) - Шут

выкарабкаешься. Пивком, плавненько так пивком, без надрыва. Обычно я в затяжную с Бахусом не якшаюсь. С такими дружками здоровье надо иметь лошадиное. В последний раз со мной подобное случалось, когда я разводился. Главред — умница, мужик, сам проходил через это. Сейчас повод был не менее серьёзный — врачи прибили меня диагнозом «рак лёгких». Везение наоборот. Жизнь — вообще лотерея: кто-то выиграл, кто-то вхолостую поиграл. Миллиарды людей курят, и лишь мне выпал билет «скоро сдохнешь». Как тут не залить новость коньяком-вином-водкой? К концу недели главред устал от меня, а я от пьянки, и по совокупности интересов его, моих, а также пива, я очутился в туалете мэрии. Туда же с дороги заскочил и наш губернатор. Для влиятельных людей, оказывается, ничто человеческое тоже не чуждо.

Короче, стоим мы рядышком перед фаянсовыми «изваяниями», а я вдруг и брякни:

— Наверное, это единственное место, где мы на равных.

Губернатор с таким лицом, словно с ним заговорил писсуар, посмотрел на меня:

— Серьёзно?

Меня вдруг понесло:

— А разве — нет? — пауза. — Если только Вы не одаряете это фаянсовое чудо золотом. Простите, мне отсюда не видно.

Губернатор рассмеялся:

— Ты откуда такой взялся, юморист?

— Пришёл на встречу с умным человеком из области. Только боюсь, не увижу его.

— Это почему? — спросил губернатор, переходя к умывальнику.

Я следом:

— А он сейчас шагнёт за дверь, наденет казённую маску, за которой человека уже не разглядишь.

— Так уж не разглядишь?

— Увы, — картинно поджимаю губы, словно сокрушаюсь.

Собеседник наблюдает за моими гримасами. Мы стоим перед большим зеркалом и видим друг друга.

— Костюм, маска, слова — всё согласно статусу, — поясняю я. — Это обязаловка, как постылая жена к достойному приданому.

Губернатор рассматривает меня, как нечто. Наверное, лет двадцать-тридцать никто так с ним не разговаривал. Жена и начальство не в счёт, это святое, им можно. А чтоб у себя в области и так, на равных? Да скорее зеркальное отражение заговорит, чем кто-то из его окружения решится на подобное. Мне показалось это забавным. И я опять (слава пиву!) не удержался:

— Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи.

— Где ж такое зеркальце взять? — усмехается губернатор. — Разве только в сказке.

— А нужно? — теперь уже усмехаюсь я. — Стукачей не хватает?

— Этих пруд пруди. Только мы о правде говорим. А она вне коммерческих выгод. Стукачи же «сливают» с интересом для себя. От них идёт только информация. А это не одно и тоже. Согласись.

Киваю соглашаясь. Я в шоке. Дела в области не ахти, а у руководителя недюжинный ум. Как можно?

— Она, правда, вообще штука забавная, — продолжает губернатор, — нужна умным, а «лепят» её только дураки.

— Вам ли не знать, — слегка ошарашенный, поддакиваю.

— Это точно, — грустно кривится он. — С правдой во все времена плохо было.

Прихожу в себя, но всё же брякаю:

— И, что странно, дураков кругом пруд пруди, что у нас внизу, что у вас наверху, а с ней, родимой, всё равно дефицит.

Губернатор насупливает брови:

— Ты не боишься мне такое говорить?

«И что дальше?» Человеку, которого приговорили «раком лёгких», бояться ли гнева пусть даже всесильного начальника? Мне скоро держать ответ за грехи перед более серьёзными спрашивальщиками. И всё-таки не стоило дёргать за усы старого льва. Потому я нашёл щадящую его самолюбие формулировку:

— Так на мне сейчас маска дурака. Не о встрече ли с таким Вы только что мечтали? Тогда почему обиды? На дураков у нас не принято обижаться, тем более за правду. Вы как, выше или ниже этого принципа?

Губернатор замер, оценивая последние слова, и вдруг рассмеялся, хлопнув меня по плечу:

— Ну, ты хорош! С тобой не соскучишься. Пойдёшь ко мне работать?

— У Вас своих клоунов не хватает?

— Вот именно, что клоунов. Шута недостаёт. Улавливаешь разницу?

— Конечно. Шут, сиречь дурак, лицо для всех, окромя государя, неприкосновенное. Шуту дозволяется говорить правду государю, поскольку он дурак.

— Ну, а повеселить-то меня сумеешь?

— А то. Что может быть смешнее правды?

Как-то так всё и было. Может, немножко по-другому, не дословно — столько лет прошло. Оставим летописцам губернатора эту версию. Обо мне мемуары писать вряд ли кто возьмётся. Разве что эпитафию бывший главред состряпает.

Из провинциального городка я перебрался в областной центр. --">