Юрий Михайлович Ишбулатов - Пепельная столица

слышала, как ты царапаешь стену, зашла проведать, — прошептала девушка, замявшись на пороге.

— Уверена? Может дело в том, что через пару часов мы окажемся на Урбе — самом опасном из Четырех Миров? Тебе ведь просто страшно? — бросил Нуаркх через плечо и ехидно прищурился.

— Обязательно быть такой занозой? — воскликнула девушка, решительно подошла к сгорбленному тоннельнику, который сидя дотягивался ей до живота.

— А вообще ты прав. Огромные змеи-разбойники и пасть, которая пожирает мир… мурашки по коже, — тихо призналась девушка и поникла.

— Почему Калрингер позволил тебе отправиться в эту экспедицию? — обернулся Нуаркх и снисходительно улыбнулся выразительным глазом.

— Потому что я — один из лучших специалистов по культуре и истории Четырех миров, — с напускной самоуверенностью призналась девушка и протянула копченную птицу.

— Как тебе это поможет, когда Змеи начнут отгрызать ноги? — заискивающе спросил Нуаркх, а затем вонзил когти в жирный окорочок сизокрылки. Мощные трехпалые кисти перемалывали кости и выдирали куски пряного мяса. Девушка непроизвольно поежилась и отвела взгляд, — они нападут рано или поздно. Даже мой симбионт их не заметит, пока не станет слишком поздно.

— Прекрати! — отмахнулась Лан и топнула ногой. Нуаркх дернулся от короткого свистящего смешка и отправил измочаленный ломоть мяса в ротовую щель, — лучше расскажи мне, как успокоиться.

— Садись, покажу один трюк, — сжалился тоннельник. Девушка недоверчиво нахмурилась, но опустилась на пол рядом с шипастым гигантом. Нуаркх движением глаза указ на стену, а потом отвернулся и влил в блестящую от жира пасть щедрую порцию пойла.

— Я должна просто смотреть на стену? Так еще страшнее, кажется, кто-нибудь вот-вот подкрадется сзади, — поежилась девушка, непроизвольно оборачиваясь.

— В этом и смысл. Страх нельзя прогнать, но его можно изучить и преодолеть.

— Какой-то бред, — пожала плечами Лан, а затем прикоснулась подушечками коротких пальцев к истерзанным доскам, — ты так проводишь каждый день, ужасно.

— У всего есть плюсы, — бодро отозвался Нуаркх, — для тебя страх — нечто ужасное и немыслимое, то чего стоит избегать любой ценой. На деле, за страхом скрываются лучшие вещи в жизни. Принятие страха — дарит свободу.

— Кажется, ты сходишь с ума, — девушка пригубила афритовый сок и поморщилась от кислого вкуса, — Пасть Урба ведь не сможет уничтожить наш корабль? Паруса выдержат? Они же каменные!

— Парящий камень довольно хрупкий и обязательно треснет, если пасть подберется близко, — отозвался тоннельник, и девушка жалобно пискнула. Тоннельник разочарованно покачал головой, — прекрати хныкать, «Бродячий Галафеец» достаточно быстрый корабль он сможет уйти от Пасти. Кстати о ней, посмотри в окно.

Лантрисс резко поднялась и припала к ближайшему иллюминатору. На ее широко распахнутые глаза легли яркие пурпурно-зеленые блики. Девушка сглотнула ком в горле и слабо задрожала. Клубящийся туман Перекрестка Миров расступился, бледно-зеленое Урбское светило озарило каюту. Изумрудно-пурпурные облака обняли борта небесного корабля. Далеко внизу заблестели бескрайние равнины, усеянные обсидиановыми пиками. На острых блестящих гранях танцевали слепяще яркие краски. Мир Урб — был огромным кольцом, поэтому горизонт постепенно закручивался вверх и огибал солнце.

— Красиво… — призналась Лантрисс, наблюдая за чарующей панорамой.

— Отвлекая красотой хвоста, Урб оскаливает пасть. Скоро начнет трясти, — Нуаркх неохотно поднялся, отшвырнул пустую бутылку и сгреб взвизгнувшую Лантрисс. Тоннельник оттащил брыкающуюся девушку к двери и вцепился трехпалой кистью в косяк.

— О, Хин! У нас же еще была пара часов! — всхлипнула бледная, задыхаясь в мощных руках и путаясь в складках невзрачного платья. Затем ее глаза распахнулись, а изо рта вырвался сдавленный крик. Позади кормы «Бродячего Галафейца» бушевала Пасть Урба. Это была стена ревущего вихря, заслонившая горизонт и половину неба. Она неспешно шествовала по миру-кольцу, разгрызая обсидиановые пики и цветные облака. Пасть гнала перед собой каждое живое существо и разрушала старый мир, создавая позади новый пейзаж из осколков старого.

Огрызки скал пронзили паруса «Галафейца», грохот заглушил сигнал тревоги. Каюта задрожала, жалобно взвыли стены и половицы. Пыль посыпалась с потолка, посуда упала со стола и --">