(Snake Of Roses) - Квартальная бойня (СИ)

хлебе с маслом и похлебке из свиных обрезков. Не самая лучшая еда, но у кого-то даже её нет. Родители целыми днями пропадают на ферме, а на мне всю мою сознательную жизнь всегда был дом и воспитание младшего брата. Не то, чтобы я жаловалась, но нагрузка в школе растет, а с прошлого года добавились обязательные работы на скотобойне, что за всем поспеть не удается. Никогда не заведу детей.

Умываюсь холодной водой и быстро чищу зубы. Стенли играет с отцом у печки, а мама подбирает нам всем одежду. Ее лицо выглядит молодым,если не приглядываться к морщинкам у глаз и уже изрядно поседевшим волосам. К ее годам я хотела бы выглядеть так же.

- Овсянка на воде? Класс, - с недовольством комментирую жижу в своей тарелке.

Наступили именно те суровые времена. Можно было бы продать свою удачу за тессеры, но мама говорит, что пока мы не умираем от голода, удача на нашей стороне. Ирония в этой фразе слышна за милю.

- Твою одежду я тоже подготовила, - мама старается быть спокойной, но чем ближе время Жатвы, тем сильнее дрожат ее руки.

А вот отцу скрыть тревогу удается как никому другому. Он всегда считал, что если я попаду на игры, то вернусь победителем. Иногда кажется, что старик верит в меня больше, чем я сама. Бесконечные советы о том, как выжить на неизведанной местности, как добыть воду и еду, конечно могут продлить жизнь хотя бы на час, но победителями пока не становились те, кто только и может, что выживать.

Каждый год мы готовимся к этому извращению с названием великого праздника, смотрим фильм о Темных временах, будто кроме них не было в мире больше ничего, а после отправляем двоих “любимчиков” фортуны на смерть. При всем этом Капитолийские попугаи заставляют нас улыбаться, изображать счастье и радость за новых трибутов, когда на душе скребут кошки. Для них мы все только рабочая сила, которую можно эксплуатировать в свое удовольствие.

Наспех заплетаю волосы в пучок и надеваю платье уже изрядно посеревшее от количества стирок. Одежда - тот атрибут непозволительной роскоши, если нужно кормить семью из четырех человек. Я не помню, чтобы мне вообще покупали когда-либо вещи. Для Стенли приходилось выторговывать на черном рынке ткань или же пеленки, иногда доходило до воровства, чем я не горжусь. Но все средства хороши, когда нужда прижала к стенке.

- Готова к своему последнему году? - в проеме возникает отец. - Хоть одного ребенка миновала Жатва.

- Почти миновала. Я бы не загадывала. - Все на что меня хватает выговариваю на одном дыхании, если мы продолжим, то без слез не обойдется.

Как бы сильно мы все не старались вести себя в этот день нормально, внутри все скручивает от страха так, что говорить становится невозможным. Я бы хотела, не сомневаюсь, как и любой другой, сказать, что все в порядке, но уверенность с каждой минутой улетучивается. Радует одно - это моя последняя Жатва.

- Брось, Ив, - отец присаживается на кровать Стенли. - В этом году Жатва пройдет иначе, никто тебя не выберет. Сомневаюсь, что вообще смогут кого-то выбрать.

- Но кто-то все же будет участвовать в играх.

- И это будешь не ты, милая.

И я на это надеюсь, пап.

Мы как и обычно всей семьей выходим из дома и молча идем на площадь перед домом правосудия. Раз за разом поражаюсь названиям некоторых вещей, которые кто-то когда-то придумал. Дом правосудия, где нет и намёка на него. Миротворцы - люди, которым плевать на мир.

Уже у самого входа на площадь я и Стенли вынуждены разлучиться с родителями. Младший брат держится мужественно, но крепко сжимает мою руку, боясь то ли за себя, то ли за меня. У самого входа на площадь расположились будки с капитолийскими работниками, где проходит регистрация всех детей начиная с двенадцати лет и заканчивая восемнадцатью. Когда-то это время называли лучшими годами жизни, сейчас же все изменилось.

Отправляю Стенли в очередь к малышам, сама же глазами пытаюсь найти Родни в толпе. Рыжая макушка находится в паре десятков метров от меня. Нагнать друга мне удается только после регистрации.

В двенадцать часов на постаменте у ратуши появляется мэр десятого дистрикта, который ежегодно читает монотонную речь с карточки. Этот год не стал исключением, не смотря на всю “торжественность” двадцать пятой годовщины игр.

--">