Сергей Уксус - Скука (СИ)

прозрачную полусферу диаметром в четыре пальца. Камень держался крепко и на попытки сдвинуть его с места никак не реагировал. Хорошо. Теперь можно и слезть с этого топчана. Не лень же было кому-то его вытёсывать… Голова сама собой повернулась вправо, и я увидел собственное изображение, высеченное местными умельцами из серого гранита. Н-да… Интересно, сколько времени ушло на эту работу? Год, три, десять? Каждая чешуйка видна. И морда выразительная. Кажется, будто сейчас я брошусь вперёд и убью того, кто посмеет меня… даже не разгневать, нет — просто не понравиться… Пошутить, что ли?..

Среди тех, кого мне пришлось когда-то убить, был один… Всегда весёлый и всегда шутил… И однажды его шутки стали безумными… Один из немногих, о чьей гибели я сожалею… Но у каждого своя работа. Если бы его безумные шутки не угрожали миру!..

Я шагнул вперёд и приложил левую ладонь к отполированному камню. Небольшое усилие, и в безжизненных глазах вспыхнул жёлтый огонь, гигантское туловище вздрогнуло, из пасти выхлестнулся длинный раздвоенный язык, пробуя воздух…

— Покинь город. Скрытно. И жди. Я позову.

Огромная голова качнулась в знак того, что приказ понят, раздутый прежде капюшон сложился, и мой первый раб быстро и бесшумно двинулся к выходу… Вот теперь и мне пора, до рассвета не так уж много и осталось…

* * *

Когда я открыл дверь и шагнул в скудно освещённую комнату, стоявшая у большого круглого стола женщина оторвала взгляд от старой потрёпанной книги, которую держала в руках, и посмотрела на меня:

— Тирек, ты ве… — её глаза наткнулись на камень, вросший в мою грудь. — Значит, это правда, и мой сын…

— Он сделал свой выбор, женщина. И если ты сейчас совершишь глупость, его жертва окажется… — я не договорил. Пришлось прыгать вперёд и подхватывать оседающее тело. Ох уж эти смертные! И как они выжили?!

Аккуратно опустив мать паренька на обтрёпанный ковёр, я огляделся по сторонам. Довольно просторно и довольно сносно по уровню богатства. Добрая половина жителей этого города — да и не только этого — жила значительно хуже. А ещё книги. Длинная полка, плотно заставленная разнокалиберными томами. Иные явно древние — не меньше двух тысяч лет, как подсказала мне память. Взяв один такой, я посмотрел на буквы, вытесненные на чудом уцелевших остатках обложки: «Роберт Говард. Конан-варвар». Надо же! Точно две тысячи лет без малого! Я помню. Тогда мне ещё была интересна возня смертных на поверхности оберегаемого мной мира. Тогда я ещё был не один…

— Что теперь будет, Змееногий? — оторвал меня от воспоминаний голос пришедшей в себя женщины.

— Почему вы называете меня так? Сначала твой сын, теперь ты…

— Так записано в Каноне, Змееногий.

— В Каноне? В каком?

— Ты держишь его в руках…

Мне почти захотелось смеяться. Взять древнюю сказку и превратить её в священную книгу… И теперь я должен выглядеть, как большая змея… Глупо. Но об этом можно подумать потом. Сейчас нужно уйти из города, потому что устраивать бойню мне не хочется… Не хочется? У меня появились желания?! Хм… Может быть, тот смертный, который написал… Как её? «Ийяк'май'иссонэ»? Был не так уж и глуп?

— Женщина, тебе нужно переодеться. У тебя есть мужская одежда? — она покачала головой. Плохо. Заниматься шитьём сейчас некогда. Ладно, выйдем за стены — сделаем остановку. А сейчас… — Тогда возьми несколько длинных юбок. И вообще — собирайся. Нам нужно покинуть город до рассвета.

Мне тоже следует пошевелиться. Отправляться в путешествие в этих лохмотьях и без запасов?.. Я, конечно, могу использовать свою силу всё время, но тогда в чём смысл жизни в теле смертного? Не будет смысла. Значит, придётся себя ограничивать. Время от времени. Пока же надо сосредоточиться и определить, где что лежит, а то провозимся со сборами…

* * *

— Змееногий…

— Женщ-щ-щина! Не называй меня так! — хм? Я, кажется, рассердился?! Приятно, ничего не скажешь. Правда, сердиться я и раньше мог, но не так сильно и не по таким мелким поводам. И требовалось больше времени, чтобы… как это смертные говорят?.. Выйти из себя?.. Ха! Бог, вышедший из себя. Бог, который вышел из себя. Бог, который вышел и оставил свою оболочку… А ведь так и есть: моя сущность сейчас в теле мальчишки, а оболочка… Позже! Я ещё не выполнил договор. — У твоего сына было имя. Называй меня так.

— Да… Тирек…

— Что ты хотела сказать?

— Нас не выпустят. И ворота --">