Александр Артурович Царегородцев - Архитектор миров

обострившееся чувство опасности. Маша должна была вот-вот родить, а они все еще в капсулах. Хотя профессор и утверждал, что та, с легкостью примет роды, и сделает все необходимые после этого процедуры, подключив и ребенка к своей системе жизнеобеспечения. Но все равно — мало ли что. Получив разрешение свыше, он обеспечил Маше круглосуточное дежурство возле нее медика. И на всякий случай временно увеличил штат службы безопасности на объекте. Велев всем незамедлительно ставить его в известность о всем необычном или подозрительном. Это конечно изрядно добавляло ему хлопот, но также и давало небольшое облегчение.

Когда доктор сообщил ему что отошли воды, он как раз спешил на очередной тревожный сигнал с периметра. Разумно рассудив, что от него врачам пользы будет мало, он двинулся дальше. На месте оказалось, что от камеры наблюдения отошел кабель. Не полностью, а частично выпал из гнезда разъем. Для других — вроде бы ничего не обычного, ну мало ли — плохо воткнули или еще что. Но только не у него. За такими мелочами здесь следили строго. А еще строже наказывали.

— Шшш… Диспетчер Соколу ответь… Диспетчер Соколу.

— Диспетчер на связи, что там у вас.

— У нас проникновение. Код красный 5–3.

— Тревога. Код красный 5–3. Подтверждаю.

Улей зашевелился. Пока СБшник летел к лаборатории, ему по пути уже попадались, прочесывающие здание, патрули.

— Шшш… Диспетчер третьему. Центральный холл, у нас потери. Нападавший в адаптивном камуфляже.

— Сокол всем, не пускать их к спящей царевне.

— Твою — Пролетая холл, заметил двоих двухсотых в голову, одного трехсотого в ногу. Сработано четко и моментально — видно ребята экстра-класса.

— Шшш… Лестница еще потери. Двое глухих.

— Черт, черт. — голова уже понимала, что он не успевает, но ноги пока несли. Поворот, еще поворот. Труп, снова труп, лестница, — как же так — то? Перед глазами пронеслись черные тюльпаны далекого прошлого. И боль с ненавистью в глазах родных, при передаче грузов.

— Эх крыса, поймаю — удавлю. — нападавший явно хорошо знал здание, и маршруты патрулей.

Коридор, еще поворот, снова труп, совсем молодой еще. Видимо тот что нашел предыдущих на лестнице. За следующим поворотом он явно ощущает смерть. Забивая на осторожность, в кувырке выныривает из-за угла, еще в полете всадив две порции свинца в предполагаемое место нахождения противника. И о чудо — обе пули ложатся в цель. Одна в бедро, другая в шею. Это видно поскольку маскировка слетает и идет рябью. Второго демаскирует брызгами крови с шеи товарища. Но тот не замечает, поскольку занят чем-то у двери. По проявившимся очертаниям угадывается предмет, закрепленный на двери. Кумулятивный заряд направленного действия. Причем очень большой мощности. Рефлексы тем временем уже вгоняют ему в затылок пули. Одна за другой. Но поздно. Он как в замедленной съемке наблюдал через прозрачное бронестекло стен, как заряд, найдя слабину в двери, прорывается вовнутрь, и алчный огонь начинает заполнять собой доступное ему пространство. Доктор героически встает между огнем и капсулами. Безразличный огонь, приняв новую жертву, даже не замедлил своего движения. Крепкая скорлупа капсул боролась с агрессором до последнего, но она на такой напор она все же была не рассчитана. Сергей закрыл глаза — на такое он уже не мог смотреть.

Творившееся сейчас, я понимал все меньше и меньше.

— Тужься, милая, ну еще чуть-чуть. — появившаяся головка ребенка доказывала полный абсурд происходящего. Физически, Маша сейчас рожала там, в реале. Но вот каким образом малыш появился и здесь, в вирте, я не понимал. Так не должно было быть, но факты доказывали обратное. Наконец она разрешилась, и я, следуя ее руководствам, перетянул и перерезал пуповину малышу.

— Мальчик, у нас сын, ты слышишь?

— Дай мне его, пожалуйста. — умыв в теплой воде и вытерев, я аккуратно вложил в ее ослабшие руки младенца. Тот, потыкавшись, нашел наконец мамину грудь и спокойно принялся за трапезу. — как мы его назовем? — Ее глаза излучали радость и счастье.

— Арсений.

— Пусть будет Арсений. Красивое имя.

Младенец блаженно уснул и уже не видел, как мать с отцом становясь все прозрачней, уходили из этого мира. Но даже когда он остался совсем один, то не упал, а плавно опустился на траву рядом с, лежащем на ней, устройством своих родителей.

Эпилог

--">