Карл Густав Юнг - Фрейд и психоанализ

чушь?

[5] Ашаффенбург придерживается общепринятого мнения, что истерия – это психогенное заболевание. Следовательно, она уходит своими корнями в психику. Было бы излишним указывать на то, что сексуальность есть неотъемлемый компонент психики – компонент, о значении которого мы не можем составить абсолютно никакого представления, учитывая нынешнее неудовлетворительное состояние эмпирической психологии. Единственное, что не вызывает сомнений, так это вездесущность сексуальности. Существует ли какой-либо другой психический фактор, какое-либо другое базовое влечение, кроме голода и его производных, которое играет столь же важную роль в человеческой психологии? Я не могу назвать ни одного. Разумеется, такой большой и весомый компонент психики должен порождать столь же большое количество эмоциональных конфликтов и аффективных расстройств. В реальной жизни во всяком случае мы не находим никаких доказательств противоположного. Таким образом, точка зрения Фрейда, согласно которой в основе истерии лежат психосексуальные конфликты, на первый взгляд представляется весьма правдоподобной.

[6] Далее, Фрейд утверждает, что все случаи истерии сводятся к сексуальности. Что можно сказать по этому поводу?

[7] Фрейд не исследовал все существующие типы истерии. Если так, его суждение подлежит общему ограничению, применимому к эмпирическим аксиомам. Он, несомненно, нашел подтверждение своих взглядов в случаях, которые ему довелось наблюдать, однако они составляют бесконечно малую долю всех случаев истерии. Можно даже предположить, что существует несколько форм истерии, с которыми Фрейд до сих пор не сталкивался. Наконец, не исключено, что материал, констеллированный в работах Фрейда, приобрел несколько однобокий характер.

[8] С разрешения автора мы можем, следовательно, слегка подправить его утверждение: бесконечно большое количество случаев истерии проистекает из сексуальных источников.

[9] Кто-нибудь доказал, что это не так? Под «доказательством» я, естественно, подразумеваю применение психаналитических методов Фрейда, а не просто тщательное обследование пациента с последующим заявлением, что ничего сексуального найти не удалось. Все подобные «доказательства», разумеется, заведомо непригодны. В противном случае мы были бы вынуждены признать, что человек, разглядывающий бактериальную культуру сквозь увеличительное стекло и утверждающий, что никаких бактерий в ней нет, абсолютно прав. С точки зрения логики применение психаналитических методов есть условие sine qua non^[4].

[10] Ашаффенбург настаивает, что истерия сугубо травматического происхождения не содержит в себе ничего сексуального и восходит к другим, четко определенным травмам. Данное возражение кажется мне вполне обоснованным. Однако границы травматической истерии, как показывает пример Ашаффенбурга (падение цветочного горшка, за которым следует афония), очень широки. Такой подход заставляет нас отнести к категории «травматической» истерии бесчисленное множество случаев: только представьте, как часто легкий испуг вызывает новый симптом! Неужели Ашаффенбург допускает, что некто окажется столь наивным, что станет искать причину симптома в столь незначительном аффекте? Едва ли. Очевидный вывод состоит в том, что пациентка страдала истерией задолго до этого инцидента. Когда, например, у девочки, которая идет по улице и слышит внезапный выстрел, развивается абазия, мы можем смело предполагать, что это стало просто последней каплей, переполнившей сосуд. Чтобы правильно интерпретировать первопричину расстройства, не требуется особых интеллектуальных усилий. Стало быть, эти и множество других подобных случаев отнюдь не доказывают неправоту Фрейда.

[11] Совсем иначе обстоит дело в случае физических травм и истерий по поводу страховых выплат. Здесь травма и перспектива получения денег совпадают; в такой эмоциональной ситуации весьма вероятно возникновение определенной формы истерии. Вполне возможно, что воззрения Фрейда в этих случаях неприменимы. В отсутствии иных наблюдений, я склоняюсь именно к такому мнению. Впрочем, если мы претендуем на абсолютную беспристрастность и абсолютную научность, мы, конечно, сперва должны показать, что почва для истерии в самом деле не была подготовлена некой сексуальной констелляцией, то есть что в ходе анализа ничего подобного не обнаруживается. Так, утверждение о травматической природе --">