Шонда Раймс - Год, когда я всему говорила ДА

договорились?

Моя память – полный отстой.

Это незаметно. Наверное, не будь у меня необходимости с утра до вечера самовыражаться, вытаскивать из собственной головы слова, я бы этого и не заметила. Но мне приходится. Так что я об этом знаю. Может быть, если бы моей первой телевизионной работой не был медицинский сериал, который заставлял меня с воплями кидаться к врачу с ипохондрической уверенностью в опухолях и болезнях всякий раз, стоило мне чихнуть, я списала бы все это на недостаток сна. Но он заставлял. Так что списать не выйдет.

Имена забываются. Подробности одного события смешиваются с другим. Феерическую историю, которую, как я была уверена, рассказал один человек, на самом деле рассказывал другой. Содержимое моей черепной коробки – выцветающая фотография. Истории и образы уплывают в неведомые дали, оставляя проплешины там, где следовало быть имени, событию или месту.

Любой, кто смотрел «Анатомию страсти», знает, что я одержима лечением болезни Альцгеймера. Любой, кто знаком со мной хотя бы шапочно, в курсе, что больше всего на свете я боюсь заболеть болезнью Альцгеймера.

Так что я абсолютно уверена: эта болезнь у меня есть. Я уверена, что у меня есть Альцгеймер. Настолько уверена, что хватаю остатки своей памяти и мчусь с ними к врачу.

Альцгеймера у меня нет.

Пока.

(Спасибо тебе, вселенная! Ты красавица и умница!)

У меня нет Альцгеймера.

Просто я стара.

Наполним бокалы за мою юность.

Просто время мне не друг. Мою память медленно, но верно вытесняют пустые пространства. Детали моей жизни исчезают. Со стен моего мозга воруют картины.

Это изнурительно. Это приводит в растерянность. А порой бывает смешно. И часто печально.

Но.

Я зарабатываю на жизнь плетением небылиц. Всю жизнь этим занимаюсь. Так что…

Даже не подчиняясь никакому плану, даже не предпринимая сознательных попыток, даже не осознавая, как это получается, рассказчица внутри меня делает шаг вперед и решает проблему. Моя внутренняя лгунья берется за дело, отодвигая в сторону мозг, и принимается сучить пряжу. Начинает просто… заполнять пустые пространства. Латать дыры и соединять точки.

Укладывать рельсы для поезда, который надвигается, несмотря ни на что.

Потому что это весело, детка.

Залакировать отсутствующую действительность вымыслом – вот цель.

Эта книга – не вымысел. Она не о персонажах, которых я придумала. Ее действие происходит не в «Сиэтл Грейс» и не в «Поуп и партнеры». Она обо мне. Она имеет место в реальности. И в ней, по идее, должны быть только факты.

Что означает, что я не могу ничего приукрасить. Не могу понемножку прибавить то тут, то там. Не могу приспособить здесь ленточку, а вон там горстку блесток. Не могу придумать концовку получше или ввести более волнующий поворот. Не могу просто сказать «да ну на фиг» и выдумать славную небылицу.

Я не могу травить байки. Мне необходимо рассказать вам правду. Все, с чем мне приходится работать, это правда. Но это моя правда. И в этом заключается проблема.

Вы понимаете, верно?

Итак, вот он, мой отказ от ответственности.

Правда ли все то, что написано в этой книге, до последнего-распоследнего словечка?

Надеюсь, что так.

Думаю, так.

Верю, что так.

Но как я, черт возьми, смогу вспомнить, если это было не так?

Я стара.

Мне нравится выдумывать.

Ладно. Это возможно. Где-то здесь вполне могут оказаться рельсы. Я вообще могла уложить рельсы для поезда по всем этим страницам. Я не нарочно. Я не старалась это сделать. И не думаю, что сделала. Но это возможно.

Это правда, которую я помню. Правда, какой я ее знаю. Настолько, насколько может знать старая лгунья. Я очень-очень стараюсь. И поэтому, даже если я не изложила в точности каждую деталь… что ж…

…еще раз для галерки, все вместе…

Я стара.

И я люблю врать.

Пролог Во весь рост

Когда мне впервые предложили написать об этом годе, моим первым побуждением было сказать «нет». Писать о себе – от этого почти такое же ощущение, как если бы я решила влезть на стол в очень чопорном ресторане, задрать платье и продемонстрировать всем, что я без трусов.

В смысле ощущение шокирующее.

Это выставляет на обозрение те кусочки и крошки, которые я обычно держу при себе.

Сомнительные кусочки.

Тайные крошки.

Видите ли, я – интроверт. Законченный. До мозга костей. Мой костный мозг – это костный мозг интроверта. Мои сопли – это сопли интроверта. Каждая клеточка в моем теле при каждом набираемом мною --">