Андрей Владимирович Гнездилов - Встречи на дороге

оценить себя, понять, где они действительно что-то находят, а где это заурядная самодеятельность. А ведь самый больной вопрос — признание. Конечно, нет области, где бы не было искалеченных чужими мнениями, но куда печальнее это зрелище у художников… Вот в этой среде толкался один чудак. Состоял он в каком-то кружке, руководимом спившимся талантом, но скорее относился к поклонникам искусства, чем к творцам. Приятели звали его Эльфом за невысокий рост, курчавую голову и любовь к цветам. Он никогда не дарил цветы людям, но приносил и оставлял около картин, которые ему нравились. При этом Эльф утверждал, что краски на полотне становятся ярче от соседства живых цветов. Работы его тоже имели некоторую претензию на оригинальность: неземные сферы, мерцающие фигуры, таинственные символы. Писал он по ночам в полной темноте, и смотреть на них можно было только в присутствии самого Эльфа. Стоило ему уйти, и картины представлялись сплошной мазней. Впрочем, никого это не смущало. Руководитель кружка держался эпикурейских принципов. «Главное в жизни — вдохновение, — вещал он. — Огород, вскопанный с удовольствием, прекраснее сада, который вы напишете, стиснув зубы».

Его афоризмы как-то достигли высоких ушей, и в студию назначили комиссию. Узнав об этом, протрезвевший маэстро попытался спасти положение: «Долой фантазии! К завтрашнему дню нужны готовые работы с натуры!»

Ученики растерянно переглянулись и вечером собрались в мастерской на прощальный ужин. Однако его пришлось отложить… Явился их вождь, ведя за собой девушку совершенно удивительной внешности. Такая красота как будто существует вне времени. Она могла бы служить идеалом в любую эпоху. Очевидно, старый пьяница встретил ее на улице и умолил «принести жертву на священный алтарь искусства».

«Вот вам натура, бездельники! Хотел бы я взглянуть, кого она не устроит!»

Художники вдохновились, но плоды их стараний оказались горькими. Действительность не покорилась тем, кто привык служить своему воображению. Молча оглядела незнакомка работы пристыженных авторов и задержалась около Эльфа. Он один не пытался изменить себе. На его картине она стояла спиной к зрителю, держа в поднятой руке фонарь. «Для кого он?» — спросила девушка. — «Для заблудившихся!»

…Прошло полгода, как был разогнан кружок. Эльф очень редко брался за кисти. Он обнаружил, что его присутствие непостижимым образом влияет не только на его произведения, но и на картины других художников. Даже бездарные работы словно оживали от его взгляда, особенно по вечерам. Это открытие поразило не только Эльфа. Многочисленные друзья стали приглашать его на свои выставки, видя в нем талисман. Он мог бы жить припеваючи, если б не мысль, что ему вовсе не дано художественного таланта.

«Я всего лишь садовник картин», — думал Эльф про себя и в конце концов порвал все связи с живописцами. Теперь он увлекался картинами старых мастеров, которые так же реагировали на его присутствие. Однажды в антикварном салоне выставили для продажи полотно неизвестного итальянского художника. Относили его к эпохе Возрождения, и стоила картина бешеных денег, так что даже музей не мог ее приобрести. На ней была изображена обнаженная молодая женщина, склонившаяся над ручьем. На миг она подняла лицо, ища свое отражение, исчезнувшее вместе с пригоршней воды, которую она держала в ладонях. Ночное небо искрилось звездами, из-за темных стволов на красавицу падал неведомый луч света. Эльф долго стоял перед картиной и на следующий день пришел с розами. У входа перед ним мелькнула знакомая фигура. Он узнал девушку, которая позировала в кружке, и радостно приветствовал ее. Но она покачала головой: «Вы ошиблись, меня никогда в жизни никто не рисовал». Смущенно юноша стал извиняться. «Ничего, ничего, — прервала его красавица, — с художниками такое бывает. Кстати, что вы скажете об итальянке?» — «У меня нет слов, — ответил Эльф. — Поэтому я принес цветы». — «Верно, нам придется здесь часто встречаться, — сказала девушка, протягивая ему руку, — давайте знакомиться: Альбина».

Они действительно стали видеться чуть не каждый день, встречаясь у картины. Эльфа удивило, что девушка относится к итальянке с пылкостью влюбленной. Временами казалось, что она даже ревнует ее к нему.

Красота Альбины привлекала к себе столько блестящих поклонников, что ей позавидовали бы маркизы эпохи Людовиков. Жизнь дарила ей все, о чем можно было --">