Олег Георгиевич Бахтияров - Активное сознание

показаться сухим, редукционистским, даже «бесчувственным». В связи с этим хочу заметить следующее: суть всякого духовного поиска, если отвлечься от вдохновляющих и экзотических слов, которыми наполнены древние традиции, — это Сила (энергия) сознания, эффективность (безупречность) и намерение.

Психонетика занимается оптимизацией метода, что представляется мне крайне важным.

Правильно примененный метод помогает человеку, стремящемуся к Трансформации своей природы, обрести Силу и этим создать предварительные условия для достижения безупречности — то есть, для изменения качества психоэмоционального реагирования и актуализации новых целей и смыслов в жизни трансформанта. Что же касается намерения, то это — область свободной и осознанной воли. Полностью пробудившись с помощью методов активизации сознания, мы способны ясно сфокусировать всю свою жизненную энергию на том намерении, которое полнее всего отражает нашу экзистенциальную потребность. Для меня это — мой личный проект, нагуализм нового цикла. Для другого искателя этим намерением может стать одна из древних традиций (йога, буддизм, даосизм) или иное направление духовного поиска.

Как гласит древняя аллегория, «все реки текут в один океан». Если психонетический метод используется корректно, то вызванное им усиление сознания пробуждает реальное намерение вида. Под «реальным намерением вида» я понимаю то стремление, которое движет человеком вне описания мира, вне внушенных ему идей, ценностей, понятий и представлений. Усиленное осознание открывает нам нашу подлинную сущность, а на этом уровне развития личности вряд ли возможны идеологические разногласия, борьба амбиций, торжество личных пристрастий вопреки энергетической реальности.

Ибо продвижение к сильному осознанию — это борьба за ясность. Читатель ощутит сложность понимания текста книги именно в этом аспекте — там, где автор описывает неосознаваемые психические феномены или предлагает читателю осуществить психические действия, которые не представлялись возможными и не были предметом произвольного внимания. Преодолевая привычную аморфность чувств и осознаний, это множество «смутностей» и «неосознанностей», мы приходим к тем универсальным содержаниям своей психики, что лежат в основе реального «Я». В системе нагуализма нового цикла корпус этих универсальных содержаний следует назвать чистым тоналем — состоянием, максимально приближенным к пониманию другой, безмолвной стороны бытия — нагуаля, или Реальности-вне-интерпретации.

Главной проблемой на этом пути для любого практикующего становится доступ к подлинному переживанию. Именно отсутствие живого опыта приводит к тому, что сторонники какой-то духовной традиции или направления психоэнергетической работы заменяют отсутствие практических достижений разговорами о словах, полемикой о теоретической стороне концепции, блужданием в метафизике. Чем иногда и ограничивается весь личный прогресс. Психонетический подход, описанный в этой книге, помогает справиться с тупиковыми ситуациями такого рода. Обретение опыта многое ставит на свои места и избавляет от словесных игр, за которыми нет ничего реального.

Хочу сразу заметить, что следует быть внимательным и избежать обратной стороны психонетического процесса — так называемой «ловушки ясности», когда сознание кажется большим механизмом. Надо ощутить ту грань, за которой механические алгоритмы, направленные на разрушение (растворение) механистичности обусловленного сознания, сами становятся механизмом, подчиняющим себе жизнь личности. Это парадоксальная стадия. Возможно, она неизбежна в процессе Трансформации психоэнергетических структур, но ее следует вовремя осознать и остановить. В противном случае наша психика лишается той спонтанности и яркости переживаний, которая необходима для ощущения психоэмоциональной полноты. Подавление нежелательных функций и реакций распространяется на все психическое поле. А затем — проецируется на внешний мир как привычка «насильственно» обращаться с окружающей средой. Полагаю, мы должны в равной степени и чувствовать, и контролировать.

Полный контроль (или иллюзия такого контроля) невольно может вызвать у практика ложное впечатление, будто чувствительность ему не так уж нужна. В результате сама способность ощущать как бы «приостанавливается».

--">