Гэри Уилсон - На порноигле

порнографии и зависимостей среди молодых мужчин был широко известен. Именно он в 1971 году руководил проведением знаменитого Стэнфордского тюремного эксперимента, который изучают в школах на уроках обществознания. Впрочем, сегодня выводы того исследования, согласно которым люди предрасположены к садизму, а указания начальства перевешивают моральные нормы, ставятся под сомнение. Зимбардо знал, как эпатировать публику и привлечь к себе внимание не только в 1970-х годах. В 2015 году в соавторстве с Никита Коломбе он подготовил книгу «Мужчина в отрыве: игры, порно и потеря идентичности», которую в 2017 году издали в России^[2]. Благодарная, перспективная и, к несчастью, действительно важная тема.

Причины публичного успеха и популярности дискуссии о положении современных мужчин не в том, что все мужчины «ушли в отрыв» из-за повального увлечения компьютерными играми и порно. Проблема более широкая и, скажем прямо, философская. Если вторая половина XX столетия стала пространством борьбы женщин за свою идентичность и место в мире, то для мужчин это было тяжелое время. Распадающиеся традиционные модели поведения и культурные паттерны перестали указывать им направления развития. Образы привлекательного «мужского» будущего растворились в образах современной постмодернистской культуры. Виноваты не женщины, которые что-то отняли у мужчин, а то, что культура так до конца и не определилась с тем, как себя вести современным мужчинам. Помимо общекультурных причин, не забудем об экономике: разница между доходами мужчин и женщин устойчиво сокращалась в развитых странах, а значит, реальных причин для того, чтобы мужчина оставался «главой семейства», все меньше.

Нужно понимать, что для западной академии перечисленное выше достаточно провокационно. То есть это может быть высказано, и многие социальные мыслители работают над развитием этих сюжетов, но каждое слово здесь следует дважды взвешивать перед тем, как произнести и, в особенности, опубликовать. Для многих слишком велик соблазн перейти к скоропостижным выводам и кого-то в чем-то обвинить. К примеру, борцов за равноправие женщин. Или мужчин, которые, жалуясь на кризис маскулинности, встают на пути прогресса и более свободного и честного мира. Поэтому тот подход, к которому прибегнули Зимбардо, а позже и Уилсон, более безопасен, потому что переносит акценты конфликта с культурного и экономического противостояния полов на протяжении XX века на «объективные» причины: биохимию мозга. В заключении мы поговорим о том, почему это не всегда работает, но все равно полезно. А пока: а что, собственно, не так? И почему именно мужчины?

Сам Уилсон предполагает, что его книга должна помочь тем, кому это нужно. То есть потенциальный читатель этой работы — мужчина, столкнувшийся с тем, что порнография мешает его сексуальной жизни с реальными, а не пиксельными партнерами. Идею ему подсказал проект жены, начавшийся в 2010-е годы: небольшой интернет-портал, на котором пользователи могли обмениваться историями о своей зависимости от порнографии и попытками ее победить. Сама книга «На порноигле», которую вы держите в руках, отчасти напоминает форум или обширный тред, которым руководит компетентный модератор. Уилсон считает уместным и полезным приводить в пример и комментировать анонимные цитаты пользователей, которые писали о своей зависимости и борьбе с ней. Выше мы упомянули, что Уилсон выступает с позиций науки, но это не совсем так, если отнестись к методологии со всей строгостью. Во второй главе читатель найдет увлекательную историю про дофамин и механизмы формирования зависимостей. Автор часто сравнивает их с механизмами формирования пристрастия к сладкой и жирной пище.

Это не представляло бы никакого научного интереса, поскольку все эти механизмы достаточно давно известны и открыты совсем не автором книги. Но кое-что ценное добавляет сам Гэри Уилсон. Согласно его полемическому мнению, порнозависимость, которую многие современные сексологи, психотерапевты и исследователи ставят под сомнение, качественно отличается от многих других пагубных пристрастий. Дело в том, что еда и секс — в данном контексте лучше было бы сказать «питание ради выживания» и «половое размножение» — эволюционно наиболее сильные активаторы дофаминовых центров нашего мозга. Миллионы лет эволюции готовили нас к тому, что если уж нам попадется поднос с отличным бургером, картошкой и --">