Евгений Владимирович Шищенко - Танцующая с краю (СИ)

и тому, кто наблюдал за этой маленькой фантасмагорией, приходила мысль, что цвет - самое важное, без чего мир сделается для нас неразличи́м.

        В самом деле, именно разноцветье помогало девушке видеть толпу на площади: там кишели цветовые пятна, что-то светлое плыло над головами - это был лоток разносчика пирожных, потом он исчезал, пирожник, распродавший всё до крошки, принимался глазеть на сцену вместе со всеми. Девушка видела каждое лицо. Натанцевавшись - вытанцевав движение, от которого щемило у неё под сердцем, - девушка садилась и наблюдала за людьми. В дни представлений несколько лиц запомнились ей необычностью, внешней или внутренней, привычка всматриваться в эту последнюю однажды сыграла с ней шутку: она почувствовала чью-то душу прежде, чем увидела лицо, и искала, искала, не могла найти того, кто мог быть таким, он точно присутствовал здесь, на площади, но - всего один раз, больше этого не повторялось. Глядя в толпу, девушка отмечала горящие глаза некоторых мужчин - они пялились на неё, как на главное представление театра! Чаще всего такие граждане не имели иных достоинств, кроме надменной мины и домоседского жирка. Она смотрела ответом, прямо, неотрывно - те вздрагивали и терялись среди зрителей, испугавшись непонятно чего: то ли её открытой улыбки, то ли своих мыслей, вдруг вышедших из берегов. Снова перед девушкой были простые лица горожан. Различия в них давно стали неважны - она искала существенное отличие, выводящее своего носителя из круга людей. Она вот-вот найдёт его... она уже скрестила клинок взгляда с тем, кто потерял себя в этом мире и бессловесно просит её о помощи с другого конца площади.

        И вдруг одним погожим днём танцовщица не появилась. Никого не было сбоку, у кулис, не стало в программе и танца на саблях. По городу поползли слухи. Говорили, что девку похитили и требуют огромный выкуп. Говорили также, будто полиция нашла на окраине города её растерзанное тело, а голову - в одном из самых глубоких колодцев (конечно же, полиция ежедневно лазает по колодцам). В городском соборе уже принялись молиться за упокой невинной души, как появились новые слухи: будто бы цирк взял в аренду монастырь, что за рекой, - и ночами там устраиваются чудовищные оргии, бочки лучших вин катятся из погребов, дымят курильни, и горожане сотнями предаются всем порокам, а в центре зала танцовщица в одной лишь золотой короне подзывает на ложе самых красивых мужчин. От таких рассказов почтенные матроны строили гримасы, их бородавчатые брыльца вздрагивали от негодования, а под мышками потело. Многие жёны стали следить за мужьями - не они ли убегают по ночам в монастырский вертеп? - а мужья косились на жён... Теперь уже в соборе объявили танцовщицу сатанинским отродьем и призвали предать огню бродячий театр вместе с лицедеями - но те разыграли специально для погромщиков такую пьесу, что вкупе со святошами все покатывались от хохота, и стало не до инквизиции.

        Были и другие слухи - но вскоре девушка снова появилась на сцене театра. Изменилась её одежда - теперь она вся блестела, точно живое зеркало, и солнечные лучи, дома́, дощатый помост и цветные костюмы артистов отражались в ней, искривляясь, переливаясь в такт её танцу, в такт движениям рук, талии, бёдер - в такт пульсациям сгустка ртути, которым она стала. Теперь она танцевала не одна. И в номере с саблями, и у кулис девушку сопровождал рыжий кот. Особо зоркие (и впечатлительные) зрители могли рассмотреть, что глаза его печальны. Ну неужели этим бродягам-циркачам известны секреты, как дрессировать котов важно расшагивать вместе с прелестными девчонками по лестницам из лезвий?!... Кот переступал по саблям вкруг ножек танцовщицы - а её фигура поворачивалась, вытянув вверх руки, и зрители затаивали дыхание: вот-вот она споткнётся о мохнатого спутника, она уже потеряла равновесие, качнулись вбок её колени - но девушка, улыбаясь, перешагивала через кота, и вместе они медленно спускались со смертельно опасного помоста. Бежал по тросу занавес, потом снова распахивался, сменившаяся музыкальная тема возвещала о начале нового номера. Девушка сидела на досках в обычном уголке сцены. Из-за кулис коту выносили сметану. Вылизав пустое блюдце, он подходил к ней, пробирался под расслабленную руку. Его рыжая шерсть скользила в тонких пальцах. Усевшись недвижно, кот становился

--">