А В Рахметов - Колодец (СИ)

 Удочка была хорошей, телескопической. Самохин купил ее через интернет. Выгодное предложение - и набор розовых желатиновых червячков в подарок. Червячков Самохин сам съел, а удочкой стал любоваться.

  Окончив любоваться, Самохин смотал удочку и сложил ее, как телескоп, вдвинув стальные цилиндры один в другой - складывались они с упоительным щелчком. Крючки хищно отблескивали. От них пахло металлом.

  "Отпуск", - подумал Самохин.

  В городе особо не порыбачишь. Город пыльный, ржавый и величаво-тесный - будто кандалы, сомкнутые на запястьях Волги. Живой рыбы здесь с огнем не сышещь - разве лишь в садках - где рыба перезрелая и бесплодная, с мутными розовыми глазками и тусклой чешуей; вся остальная рыба завозная, из окрестных деревень и рыбхозов, безнадежно мертвая - хоть и свежая, этого не отнять. Свежеубитая, с клеймом "Каспрыбы".

  Самохину же хотелось рыбалки.

  Он помнил детство в деревне. Розовые рассветы, небо белое и синее, и солнце хищными щупальцами захватывает все новые и новые облака. Они с кузенами сидят на реке и забрасывают удочки в свежие быстротекущие воды. Река лишь называется рекой, на самом деле это канал, но вот рыба в нем самая настоящая. Даже сом на глубине таится, усами шевелит. Речное чудовище, злое божество.

  Самохин открыл глаза.

  Сейчас он не на рыбалке и не в детстве, а в собственном дачном домике за городом - двадцать лет спустя.

  Отпуск.

  Вечерело, свежий ветер теребил занавески. Самохин встал и поставил чайник. Хотелось кофе. Он заглянул в бадью и обнаружил, что вода кончается.

  Надо набрать еще из бассейна.

  Бассейн. Смешное название. Колодцы здесь называются бассейнами. Порой Самохин путал их с настоящими бассейнами - где отечные мужики в резиновых шапочках плещутся кролем под руководством инструктора.

  Самохин вышел на улицу и поежился. Ветер был сильным, за алеющим горизонтом медленно набухала кроваво-сизая гроза, полускрытая стеной домов. Он взял два ведра и направился к бассейну.

  Затянутый тиной и илом пригород, частный сектор. Сюда еще не добрались нержавеющие лапы Водоканала, поэтому водой их снабжал водовоз, советского построя машина со скошенным лбом кабины и облупленным синим баком. Недавно как раз был завоз, воды предостаточно. Самохин откинул тяжелую, пропитанную сыростью крышку бассейна и заглянул внутрь.

  Вместо своего отражения в квадратной рамке он увидел в воде какое-то бурление. Внутри барахтались тени.

  Ему это не понравилось.

  "Лягушек, что ли, завез?" - подумал Самохин и поежился. Не очень-то хотелось пить воду с лягушачьей икрой. Да и вообще.

  - Спасите... Тону! - донеслось снизу.

  Самохин, дёрнувшись всем телом, отшатнулся назад. Одно ведро покатилось по земле, другое он прижал к груди, с подозрением и даже с неприязнью смотря на сбитый, влажный край колодца. Потом, опомнившись, бросился вперёд и вновь склонился над тёмным, волнующимся зеркалом, в котором плавали редкие, тонкие травинки да несколько мелких щепок. Сердце Самохина забилось чаще, сильнее, и в то же время как-то спокойнее.

  "Ребёнок упал, - подумал Самохин, но в то же время его не покидало ощущение, что его разыгрывают, что кто-то шутит над ним, и сейчас, вынырнув, испугает. - А может быть, и закинул кто, ребёнка. Специально.

  Самохин вновь увидел серое, неспешное шевеление в глубине бассейна, будто кто-то на секунду поднялся к поверхности и тут же канул вниз. Он стал расстёгивать рукава, быстро торопливо, но, расстегнув всего одну пуговицу, выругался и, забыв про рубашку, он перевесился через цементный край, больно врезавшийся в живот, и вытянул руку туда, где вновь мелькнуло что-то живое. Рука почти по локоть опустилась в воду, прошла влево-вправо, зацепила что-то твёрдое, в чём через одну ужасную секунду Самохин с облегчением распознал крупную щепку, а затем под ладонью вдруг пробежало что-то большое, прохладное и мягко-скользкое, будто крупная

--">