А В Рахметов - Безропотные животные (СИ)

мать. Я вот просила его не вытаскивать урода из подвала, а он все равно... Я умоляла его, просила, а он уперся рогом и сказал: я так хочу! Зря, совершенно зря...

  - Когда- то ты любила меня, а не Уилкса, - пробормотала Бель.

  Аэлис переменилась в лице. Он отложила посуду в сторону и мягко, но сильно взяла Бель за руку.

  - Не упоминай об этом.

  - А помнишь... А помнишь, как мы целовались? - дрожа, произнесла Бель. - Ты ведь говорила, что мы всегда будем вместе. Ты целовала меня в ТО место...

  - Боже, я была ребенком, - занервничала Аэлис.

  Она провела рукой по отяжелевшему, уродливому животу. Касание успокоило ее.

  - Перестань, в общем, - сказала Аэлис и попыталась улыбнуться. - Не расстраивай меня и ребенка. У меня и так достаточно поводов для расстройств. Не будь хоть ты эгоисткой.

  - Я презираю тебя, - с болью произнесла Бель.

  - Это я как- нибудь переживу, - ответила сестра. - Что встала? Пошли.

  Они отнесли посуду, а потом Аэлис подняла к Уилксу. Там, несмотря на мешавший ей живот, Аэлис встала на колени и стала просить его убить мутанта. Ведь Канон, это чудовище, своими гнусными миазмами может отравить ее ребенка еще в утробе.

  Уилкс только поржал над ней, над ее глупыми страхами.

  Кипя от сдерживаемого возмущения, Бель отправилась в гостевой зал. Канон все так же сидел за столом. Всеми покинутый, он смотрел в потолок и думал о чем- то своем, уродском.

  - Эй, - сказала Бель.

  Канон промолчал.

  - Лучше бы ты не появлялся, - выпалила она. - Ты меня разочаровал. Зря ты вообще родился. Почему отец просто не убил тебя?

  - Не знаю, - тихо ответил Канон.

  - Ты еще можешь уйти, - сказала она. - Уходи.

  - Куда? Я боюсь.

  - Ах да! Ты же не мужчина! - от гнева ее голос стал противно высоким. Бель попыталась взять себя в руки. - Уходи, пожалуйста.

  - Может, я и не мужчина. Но... - Канон лихорадочно искал отговорку. - Зато я умею рисовать. Отец научил меня. Я очень красиво рисую! Я могу срисовать тебя. Твой портрет. Тебе понравится...

  Это прозвучало так глупо и неказисто, что Бель даже злиться перестала. Она просто впала в ступор.

  - Смотри, - Канон поднял свои тонкие пальцы и зашевелил ими.

  Вероятно, в его представлении это было отговоркой. Еще одно подтверждение его нежизнеспособности. Бель ударила уродца по пальцам, и он шарахнулся в сторону. Вид у него был потрясенный. Из темно- зеленых глаз потекли мутные слезы. Нижняя челюсть противно отвисла. Недоразвитые цыплячьи плечи содрогались от горя. Канон рыдал.

  - Лучше ты умер, - дрожа от ненависти, сказала Бель. - Урод безмозглый.

  Она повернулась и быстрым шагом, практически бегом покинула зал.

  Канон по- прежнему плакал.

  До середины ночи он слепо бродил по замку, натыкаясь на роботов, потом нашел- таки комнату Бель.

  Это было тяжелое решение, но он был готов к последствиям. Он был создан как источник радости; раз он приносит боль, в силу тех или иных причин - ситуацию надо исправить.

  Канон прошел в комнату и наклонился над спящей Бель. Вот ее белое ухо. Он наклонился и, почти касаясь губами пушистой розовой кожи, стал выдыхать в ушную раковину. Целительное, успокаивающее дыхание. Он дышал все сильнее и сильнее, отдавая всего себя процессу. Горло его чудовищно напряглось и вздулось, напоминая зоб лягушки. Глаза фосфоресцировали. Сейчас мало что роднило его с человеком.

  Закончив, он долго пытался отдышаться. В пробитой груди бешено стучало сердце.

  Бель по- детски причмокнула во сне и перевернулась набок. Канон погладил ее по волосам. Затем вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

  Этим утром Бель проснулась в прекрасном

--">