Дмитрий Ворожцов - Сладкие объятья мадмуазель луизетты (СИ)

совершив на редкость джентльменский поступок.

   - Месье Сансон, будьте так любезны, не заслоняйте гильотину. Меня очень интересует это шедевр инженерной мысли. Я никогда прежде не видела ничего подобного, - произнесла любопытная девушка нежнейшим голоском и улыбнулась.

   Как будто она пришла не на казнь, а в лавку за продуктами.

   - Гражданин Сансон, - поправил палач, взглянув с недоумением, но тут же отошел в сторону.

   Он больше не озвучил ни одной своей мысли. Думаю, он удивился такой просьбе и утратил дар речи.

   По моему телу пробежала невольная дрожь. Сколько мужества в таком юном создании!

   Девушка подошла ближе. Внимательно все осмотрела и попыталась сама уложить голову в выемку для шеи. Прямо на доску, открывающую для нее "дверь к бессмертию". Помощники заплечных дел мастера заметили попытки и подбежали к ней.

   - Сама справлюсь... Извольте мне не мешать, - с обидой промолвила она и продолжила задуманное.

   - Мадмуазель, мы сделаем все сами. Подойдите к платформе. Сначала нужно связать вам руки и ноги.

   - Я не собираюсь бежать от своей судьбы, в этом нет необходимости, - парировала она. - Я безумно люблю свою страну и готова за нее умереть...

   - Милостивая госпожа, - вмешался в разговор Сансон. - Мы не сомневаемся в вашем мужестве. Не осуждаем ваш выбор. И никак не хотели оскорбить. Но связать вам руки и ноги необходимо. Таковы правила... Без этого нам будет трудно выполнить свою работу хорошо. Непривязанное тело без головы, содрогающееся в предсмертной агонии - неприятное зрелище...

   - О, простите меня, месье Сансон, - извинилась она, - я вас неправильно поняла... Не хотела вам мешать. Делайте все, как того требует закон. Это действительно важно для меня.

   - Это мы... Вы нас... Мы ви... - не договорив, палач отошел к рычагу судьбы.

   Верные подмастерья подхватили девушку под руки и подвели к поворотной доске со свисающими с обеих сторон кожаными ремнями. Пока доска стояла перпендикулярно помосту.

   Ловкие руки помощников, словно безжалостные пауки, опутывающие жертву липкой сетью, начали кропотливо затягивать узкие ремешки. Путы с остервенением вгрызались в юное тело. Совсем немного времени - и работа закончена... Доска опрокидывается... И сразу глухой стук...

   Пока это лишь удар доски об основание дьявольского станка.

   Еще одно уверенное движение ассистента и все встает на свои места... Голова несчастной девушки уже зависла по ту сторону жизни. Как раз над плетеной корзиной, в которую она, лишившись тела, скоро упадет. Деревянный ошейник с продольным пазом для прохода лезвия опускается на шею. Щелчок. Фраза: "Готово!" - и кивок палача...

   Но даже это ничего не изменило. Полное самообладание отражается на стальном лице богини. Девушка несгибаема до самого конца!

   Толпа гудит в нетерпении. Ряды раскачиваются под напором. Рука начальника конвоя поднимается. Свирепый рык стервятников приглушается. Они алчут кровопролития...

   Вновь воцаряется бездыханная тишина. Ни криков, ни вздохов, ни даже шорохов... Теперь слышно лишь мое бешеное сердце. Оно выпрыгивает из груди, набирая с каждой секундой обороты.

   - Она будет обезглавлена на площади... во имя... французского народа... - слышится крик главного распорядителя казни, и голос его понесся над тысячами голов.

   - Еще не слишком поздно... Еще можно ее спасти... Вытащить джокера из колоды... - подбадривает сердце, настаивая на героическом подвиге, а рука под накидкой сжимается до белых костяшек на рукоятке метательного ножа.

   - Слишком много жандармов с обнаженными тесаками защищают место казни от буйства толпы, - предостерегает прагматичный рассудок.

   - Один шанс из миллиона, но он все-таки есть... Они все пьяны и расслаблены... Никто не позволял себе пока такой дерзости, как атака на стражу... Ты сможешь... Они этого не ждут... - не сдается сердце.

--">