Александр Воронов - Зов Птулху (СИ)

  - По-моему, - сказала девушка у окна, - всё это как раз очень интересно, я была бы рада почитать его записки.

  - Вам интересно ваше представление о них. Если бы вы увидели их воочию, боюсь, интереса у вас хватило бы ненадолго. Начнем с того, что они написаны без посредства русского алфавита, и этим же можно и закончить.

  - А посредством какого?

  Профессор пожал плечами.

  - Ему не стало лучше?

  - Ему стало значительно хуже. Именно потому, главным образом, трудно привести примеры уникального авторского опыта, несовместимого с никаким читательским, что опыт этот слишком граничит с пределом выживаемости, биологической или психологической. Незлобин сгорел за несколько месяцев, распался на части, сначала умственно, потом физически. Его терзали жуткие, какие-то неземные видения, дверь в стене он не отличал от люка в полу, стены и фундамент лечебницы казались ему пронизанными ходами и кавернами, в которых кишели бесчисленные полчища крыс, ему уда...

  - Когда, вы сказали, он родился? - внезапно совершенно бесцеремонно перебил его студент со второго ряда. - Зачем вы это сказали?

  - Что значит зачем? - несколько раздраженно спросил лектор.

  - Так подробно? Это прозвучало странно.

  - Когда студент прерывает преподавателя на полуслове, для последнего это звучит ещё страннее. Затем, что мне платят за почасовое чтение лекций. И затем, чтобы не повторять это второй раз. 22 августа 1890 года, - несколько нелогичным образом добавил профессор.

  - 20 августа 1890-го в Провиденсе родился Лавкрафт.

  - Ну да? Не исключаю, что и 21 августа где-нибудь в ином месте родился кто-нибудь ещё.

  - Я тоже об этом подумал, - решительно кивнул студент. - Два дня разницы - малый срок, они вполне могли быть зачаты в один день.

  - Надеюсь, вы не собираетесь подробно останавливаться на процессе? - съехидничал профессор, аудитория рассмеялась, но лектор смотрел только на студента, внимательно, и больше ни на кого.

  - Допустим, - продолжал студент, точно так же не отрывая взгляда, - около двадцатого числа августа девяностого года по нашей системе отсчёта времени некто по неизвестной причине - от скуки, каприза либо почему-то ещё - решает поэкспериментировать с условиями, необходимыми для формирования определенного типа людей, скажем, литератора жанра ужасов.

  - Вообще-то в приличных домах этим занимаются в июле.

  - Для этого, - продолжил студент, не реагируя на сарказм, - он отбирает подходящую опытную партию, с необходимыми начальными условиями, и по мере вынашивания, рождения и воспитания этих лиц организует им во многом сходные, но в чем-то отличающиеся условия существования, в результате чего формируются во многом общие, но все же не совпадающие комплексы, навязчивые идеи, глубокие неискоренимые страхи, например, расовые. Тот самый внутренний уникальный опыт, о котором вы говорили - уникальный, если сравнивать с большинством человечества, но подобный и перекликающийся в пределах этой самой опытной группы. С целью просто посмотреть, оценить, в результате какого влияния опытный образец останавливается перед этим самым пределом выживаемости и превращается, предположим, в писателя, а другой, до боли напоминающий первого, в муках шагает за пресловутый предел, саморазрушается и уходит в отходы производства, в негодный мусор, бесполезный шлак. Вы сказали, ему мерещились крысы в стенах?

  - Почти так же, как и вам, - ответил профессор, и непонятный процесс внутри него на миг затемнил его глаза. - Остается выяснить, кто в вашем представлении есть то лицо, удачно обозначенное вами термином "Некто", имеющее возможность... и склонность к такого рода экспериментам?

  - Надо полагать, кто-то вроде бога, - ответил студент.

--">