Александр Воронов - Голливуд (СИ)

этих Шариков и Афродит в адмиральской форме, в самом-то деле. Близится час, предсказанный Труляля, когда Белый Король проснётся, и все мы потухнем, как свеча.

  - Так надо же что-то делать! - взмахнул BOSSом Скамейкин в порыве саркастического энтузиазма. - Дело! Давайте немедленно делать дело!

  Его передёрнуло, он сглотнул набежавшую кислую слюну.

  - Ну а как вы полагаете, для чего мы здесь собрались? - ответил Нечаев. - Если вы ещё не поняли, это операция по спасению мира. Вы - одновременно гибнущее человечество и летящий на него метеорит. Мы - команда отважных супергероев.

  - Я вам так скажу, Скамейкин, всё это чистой воды Голливуд, - добавил Нечаев мрачно, и Скамейкина вырвало в пакет.

  - Спасибо, очень кстати вспомнили, - выдавил он, закатив глаза, и его вырвало снова.

  Нечаев, казалось, забыл о его существовании.

  - Порою, - сказал он словно самому себе, - я говорю с людьми, потом прихожу домой, смотрю новости или захожу в интернет, вижу, что они говорят, пишут, во что, по их словам, они верят, и что они делают друг с другом, и мне кажется, что всё, уже поздно, хаос вступил в свои права, и это агония.

  - Не горюйте! - посоветовал Скамейкин, изучая содержимое пакета. - Всё образуется, вот увидите! Кстати, раз уж вы имеете отношение к точным наукам, не могли бы вы мне дать компетентный ответ: как это в рыгачах всё время оказывается то, что ты вообще никогда в жизни не ел?

  - В этой организации, - после брезгливой паузы произнёс Нечаев, - есть научный сотрудник крайне широкой компетенции. Во всяком случае, обычно после беседы с ним ни у кого не остаётся вообще никаких вопросов, какая бы тема ни была затронута.

  Он набрал на мобильном номер:

  - Алёнушкин, зайди. Да, человек не понял, куда попал и с кем разговаривает. Нет, как раз пакет у него свой.

  5

  Пока почти двухметровый Алёнушкин изобретательно и весело бил Скамейкина и душил его до полупотери сознания надетым на голову пакетом, Нечаев отсутствовал, потом вернулся. Скамейкин сидел на полу, обхватив живот руками и слегка качался, на лице и волосах его были следы рвоты. Нечаев подал ему полотенце, но Скамейкин вытерся собственным грязным платком.

  - И чего вы добились? - угрюмо спросил он. - Думаете, от того, что у вас мордоворот на подхвате, в речах ваших стало больше смысла?

  - В дискуссиях человеческих мордовороты в принципе убедительней, чем здравый смысл. Потому что нервные окончания есть у всех, а мозг - лишь у отдельных. Я не раз замечал, как легко поверить даже в самую нелогичную вещь, если верить в логичную оказывается больно. Так уж создан человек и мир. Это вы его таким создали.

  Скамейкин промолчал.

  - Не хочется как-нибудь на эту тему пошутить?

  - Уже нет.

  - Ну вот, а вы спрашиваете, чего я добился. Вы не представляете, как долго и жадно я вас искал, мне бы очень хотелось взглянуть на вас настоящего. Алёнушкин в этом незаменимая подмога. Что же касается здравого смысла и моих речей, всё, что я вам говорю, не научная гипотеза, не домыслы и, тем более, не бред. Это абсолютно доказанная, убедительно подтверждённая истина, подобно закону всемирного тяготения или периодической системе Менделеева. Вы, разумеется, никогда не слышали о докторе Спесивцеве?

  - О каком Спесивцеве, том самом Спесивцеве?

  - Он был одним из научных руководителей нашего проекта.

  - На вас работал Спесивцев?

  - Да, до самого последнего момента. И именно его идею касательно вас мы намерены воплотить в жизнь. Мы запрём вас в ящик.

  - С вас станется, - сказал Скамейкин, с трудом

--">