Александр Воронов - Последний (СИ)

очереди к смерти, - сказал собеседник, - и каждый пойдёт туда в свой черёд. То есть, почти все и почти каждый. Я не стою. Я бессмертен, я вам, кажется, уже говорил. Я ушёл из очереди, и это главная причина, почему я сейчас здесь и беседую с вами. Дело в том, что изначально хронологически именно вы должны были умереть непосредственно вслед за мною. Но я ушёл из очереди, и как всякий порядочный ответственный человек на моем месте я адресуюсь к вам, чтобы показать, за кем вы сейчас будете и кого вам держаться.

  - А то что?

  - А то, что иначе с вами, надо полагать, произойдет то же, что происходит в любых других очередях с людьми в вашем положении. Вы, скорее всего, попадете, куда собирались, но с большими трудностями, чем планировали.

  - Например?

  - Например, вам отрежут голову.

  - Что-то до боли знакомое, - усмехнулся Кузнецов. - И кто это будет враги, интервенты?

  - Да нет, двое наших граждан, из славного племени, которое принято называть отморозками. Однажды вы останетесь ночевать на даче, они будут проезжать мимо на автомобиле, находясь под воздействием химических средств, вызывающих галлюцинации и приступы неконтролируемой кровожадной агрессии. У них внезапно закончится бензин, они остановятся, выйдут и увидят вас. Они заберут вашу машину, но прежде найдут у вас в сарае двуручную пилу и попытаются перепилить вас пополам, вот здесь, - седой неожиданно склонился к собеседнику и коснулся его груди таким стремительным и мягким движением, что Кузнецов успел только вздрогнуть, седой выпрямился и улыбнулся.

  - Эта задача покажется им чересчур сложной, и они сойдутся во мнении, что быстрее и удобнее перепилить вам шею. Если удовольствие практически то же, к чему лишний труд?

  - И в самом деле, - сказал Кузнецов с некоторым усилием. - Но, как я понимаю, теперь-то я от этого спасен?

  - От этого, - сказал седой, - да.

  - Всё это в общем не сложно, - продолжил он. - Чтобы ясно понять наш казус, просто все время держите в уме аналогию с любой другой очередью в любое другое место. Кто-то перед вами исчезает, не предупредив. Вы чувствуете, что подходит ваше время, ищете своего последнего глазами, не находите, совсем поначалу это вроде бы касается только вас, но потом очередь начинает осознавать заминку, в ней возникает некий вопрос, легкое волнение, возмущение, подспудное или даже артикулируемое недовольство вами за вашу невольную неспособность поддерживать общесогласованный порядок. А я скажу вам, что хотя вся внешняя видимость говорит об обратном, но смерть - дело несравненно более важное, чем, скажем, получение визы в польском консульстве, и, как следствие, нервозность, возмущение и недовольство в этой очереди также превышают обычные в таких случаях в разы. Поверьте, подобные самоуправные изменения в структуре естественных процессов способны вызвать катастрофу.

  - Если верить вашим же словам, до настоящего момента я прекрасно существовал в этой очереди непосредственно за вами, и ровно ничего об этом не знал.

  - Это вам так кажется, - ответил седой. - Мысленно попробуйте вернуться на десять минут назад, пробежаться по нашему разговору... ну, скажем, до момента, когда я заинтересовал вас совпадением фамилий... и даже чуть далее того... Оцените его как сторонний объективный наблюдатель. На что это, по-вашему, больше походит - на разговор двух реальных людей или на зачин какого-нибудь художественного рассказа для какого-нибудь сетевого конкурса? Я - старый, наглый, неадекватный, незнакомый вам человек - плюхнулся, не спрашиваясь, к вам за столик со вздором, не имеющим внешних признаков разумности. Любой другой на вашем месте, и вы сами в любое другое время закончили бы этот разговор в течение пяти секунд. Однако вы сидели, слушали и вникали в мои сомнительного свойства парадоксы. Спрашивается, почему? В точности по той же причине, которая заставит вас внимательно выслушать любого, самого неприятного или малоинтересного для вас индивида в любой другой очереди, если только, явившись, вы

--">