Даур Зантария - Золотое Колесо

превращение грозной Владычицы в простую
русалку-адзызлан.
В довершение всего неутомимый царь Леон построил в нашем селе ог­
ромную - в масштабах своего царства - судоверфь и провел судоходный
10

Золот ое Колесо
канал между реками деревни. На зеркальной глади канала отразилось его
гордое лицо. Единения и Независимости от Византии - вот чего жаждала
его душа.
- Благословишь ли ты канал, о Владычица? - спросил потомок Витя­
зя Хатrа, местный князь.
- Пусть в нем заквакают лягушки ! - ответствовала она. Владычица не
говорила на человеческом языке и с л юдьми изъяснялась знаками.
И вот, многр позже, когда царства не стало и каналом перестали пользо­
ваться, он превратился в длинное прямое болото. Народ потребовал от князя
Акун-Ипа, потомка Витязя Хатrа, засыпать канал. Но сам народ при этом
работать не желал, предпочитая войны и походы. А мудрый князь медлил.
Он знал ту истину, что по д видом осушителей болот приходят нечистые .
Он был страстный охотник , Акун-Ипа , на каждом перевале стояла его охот­
ничья та.мга . Особые знаки о том, что он здесь прошел, Акун-Ипа Хатт
устанавливал для орлов ; людям же эти места были недоступны. Владычица
Вод и Рек делала его стрелы меткими.
Князь медлил, а нетерпеливые люди прокляли его в потомстве. Прокля­
ли тайком, продолжая признавать его род княжеским. А болото засыпали
только в наше время. По словам старого Батала, еще незадолго до револю­
ции священник Иоанн частенько часами простаивал на берегу болота и запи­
сывал в тетрадь голоса лягушек.
Итак , Владычица Вод неотвратимо иревращалась в простую русалку.
Собственно, отсюда и начинается мой нехитрый рассказ .

О бренности телесного

На уютной живописной лужайке, которая открывалась взору прохожего
за густой цитрусовой изгородью , увенчанной посередине деревянными воро­
тами с крышей, в тени раскидистой шелковицы сидели два старика. Это
были старейшины , чей мудрый совет был необходим в деревне всем. Без
слова этих умудренных жизненным опытом старцев никакого важного реше­
ния не принималось не только правленнем деревни, но и руководством фи­
лиала Обезьяньей Академии .
Ученый русский гость и юноша-абхаз внимательно слушали стариков .
С почтительностью , которой молодежи следовало бы поучиться у стар­
ших, один из стариков, Платон , дождался, пока другой, Батал, сам спросит
его о русском госте, ибо старше был второй по крайней мере на полвека, хоть
и не имеет возраста мудрость.
- Егей, да д ! - сказал Батал, опершись на посох .
-«Да д• означает и -« О тец• , и -«Громовержец•; вставлять это слово в речь
положено не всем, а только почтенным старикам.
Некоторое время старики хранили молчание, которое молодые не смели
прерывать.
- Твоей бы мудрости нам всем, вообще, дад, Батал! - согласился Пла­
тон с молчанием старшего.
Теперь он мог представить гостя.
Но чтобы рассказать все сначала, надо и начать сначала. Надо начать с
'
Крачковски, а Лодкин подождет , он младший .
Произошло это одновременно: почта принесла письмо от .мосье Крачкав­
ки
и приехал Лодкин.
е
Письмо в Абхазию мосье Крачкавеки (с ударением на последнем слоге,
как во всех французских фамилиях ) отправил из Турции . Григорий Лагус­
танович, государственный деятель и милостью Божьей поэт , которого вы еще
11

Даур Заитария
полюбите, получил это письмо. Прежде он никогда не слышал о спортсмене.
Крачкавеки писал , что желает проехать на велосипеде по территории назре­
вающего грузино-абхазского конфликта. Разрешение проехать по Абхазии
им было уже получено из Тбилиси, и спортсмен просил , ввиду сложных
взаимоотношений Тбилиси с Сухумом, выделить ему на месте человека, ко­
торый был бы у него импрессарио в этом регионе.
Григорий Лагустаиович повертел письмо в руках и отдал его , ну его на
кар , грузинскому заместителю. Грузинский заместитель побежал неофици­
ально советоваться с неформалами. Григорий Лагустаиович для того ему и
отдавал письмо. Решили тянуть с ответом. Будем вольтить, сказал Лагуста­
нович.
А Крачкавеки ждал в стамбульском отеле. Независимая миротворческая
организация � WORD & DEED • оплачивала его поездки . Когда он отправ­
лял письмо в Абхазию , французскому спортсмену было без малого 84 года.
Несмотря на почтенный возраст, он отлично сохранил форму. Неутомимый
романтик исколесил на своем велосипеде почти --">