Анастасия Викторовна Астафьева - Для особого случая

штаны, сапоги, платки, куртки, рабочие рукавицы. Хоть и сделаны в некоторых деревенских домах модные евроремонты, появились стиральные машины-автоматы, а у кого и плазменные телевизоры, и компьютеры, на ферму, на огородную или лесную работу не отправишься в туфельках на каблучке и в нарядной блузочке.

Галина ушла с рынка ни с чем, разве что прикупив бутылку постного масла и килограмм винограда. «Кышь-мышь», как она его привыкла называть вслед за мужем. Без косточек, как она любит. Отщипывала по ягодке, кидала в рот, катала на языке, выдавливая южную солнечную сладость.

…Когда-то этим виноградом угостил её возвратившийся из армии жених Колька. Служил он в жаркой советской республике уже на излёте существования СССР и по нищете солдатской смог привезти в подарок ожидавшей невесте только тяжёлую прозрачно-янтарную кисть кишмиша. Было нестерпимо, приторно сладко, особенно ей, северной девушке, привыкшей к терпкости лесных ягод. Она просила пить, а Колька хохотал и целовал её липкие ладони, пальцы, губы. Потом крепко сжал её плечи, и взгляд его сделался очень серьёзным. Над брошенной в траву виноградной кистью кружили запоздалые октябрьские осы…

В магазине «Одежда для вас» Галине приглянулось одно платье: строгого коричневого цвета, с белой оторочкой по вороту и рукавам, с мелкими декоративными белыми пуговками спереди, чем-то похожее на дореволюционную девичью школьную форму, только ткань очень уж тонкая, холодная. Время-то не летнее. Всё же она решилась его примерить. Долго и неловко возилась в маленькой кабинке за неплотно прикрытой занавеской. Не сразу открыла замок на спине: тот застрял на полпути, заставив поволноваться – вдруг изломала! Но всё обошлось. Платье село как влитое, выгодно скрыв недостатки её плоского изработанного тела. Даже талия какая-то появилась, которой у неё сроду не бывало.

Продавщица похвалила наряд, одёрнула и поправила подол, зацепившийся за простые тёплые колготки.

– Это платье нужно после стирки обязательно в кондиционере прополоскать, – вскользь заметила она и улыбнулась: – Вам идёт! И цвет хорошо! На свадьбу?

Галина посмотрела на молоденькую продавщицу с грустной усмешкой:

– Свадьбы все отгуляли… это для другого… для особого случая…

– Берите! Это ваша вещь. Редко бывает, чтобы вот так сразу и по фигуре пришлось, и по длине, и рукавчики… К этому вороту хорошо будут бусы по шейке, например, гранат. Ну… или платочек шёлковый, акварельной гаммы.

И тут Галина вгляделась в себя, отражённую в зеркале, и увидела свои растрёпанные некрашеные волосы, своё худое с сухой загорелой кожей лицо, свою тонкую шею, торчащую из выреза платья. Схватилась за горло рукой, провела, будто пытаясь убрать что-то лишнее, давящее. Рука тоже была сухая, длинная, тонкая, ногти коротко обрезанные, словно обгрызенные. Галина огладила уютную вещь ладонями по подолу, по невысокой груди, потрогала пуговки, поймала ценник, болтающийся на рукаве на верёвочке… и в одно мгновение сдёрнула наряд. Она сунула его продавщице и, ничего не объясняя, выскочила из магазина.

Тихо брела Галина золотой берёзовой аллеей, по-девчоночьи дерзко подкидывая носками туфель опавшие листья, выражая так своё презрение и равнодушие к ситуации. Ей было больно, как-то почти по-детски обидно. Как могло платье, которое она наденет, наверное, один раз в жизни, стоить две её зарплаты? То есть, пусть оно столько стоит, пусть его покупает кто-то другой, но тогда пусть оно будет ей мало или велико, пусть оно сидит на ней, как на корове седло! А оно, это шоколадного цвета платье с белой оторочкой, было «её вещью». И она это понимала, помня всем телом его ласково облегающую шелковистость. В таком наряде сразу хотелось распрямить свою по привычке ссутуленную спину. Надеть модные туфли. Сумочку на тонком длинном ремешке. Причёску сделать!

Ну, причёску, допустим, она могла себе позволить. Галина свернула в узкий проулок между деревянными двухэтажными домами, где располагалась парикмахерская. Почти через час она вышла оттуда с коротким каре на голове, выкрашенным в тёмно-каштановый цвет.

Гуляя и маясь от безделья в ожидании автобуса до деревни, Галина дважды прошлась мимо магазина «Одежда для вас». Воровски, чтобы не заметила продавщица, перед которой ей было почему-то стыдно, заглядывала в витрину, за которой висело на манекене «её платье».

Когда автобус отъехал от автовокзала, она вздохнула с --">