Элина Солманская - Подари мне надежду

кивком головы показал на Урбенина, по-прежнему громко выкрикивающего оскорбления в адрес рабочих.

– Может, я с ним поговорю? – спросил Полонский.

– Попробуй. Только сомневаюсь, что он тебя послушает, хотя…

– Попробую… – Ростислав открыл дверь и медленно направился к потасовке, грозившей с минуты на минуту перерасти в драку. – Что здесь происходит? – громко произнёс он, обращаясь к своему заместителю. – Даниил, что это за потасовка?

– Слава, это дурдом какой-то! Я уже не знаю, как его уговаривать.

– Оставьте нас. И заглушите технику на несколько минут, разговаривать невозможно.

Куликов согласно кивнул и, отозвав рабочих, отошёл в сторону.

Когда воцарилась тишина, Полонский перевёл взгляд на мужчину, стоявшего у ворот своего дома. Высокий, худощавый, со светло-русыми волосами и яростным взглядом.

Мужчина в свою очередь с лёгким прищуром глаз осматривал Полонского с ног до головы.

– Добрый день, господин Урбенин, – обратился к нему Ростислав.

– Я тебе не господин, и день у меня сегодня не добрый. Ты хозяин этих варваров? – он показал жестом в сторону рабочих.

– Я не хозяин. Эти люди работают на моём предприятии, – спокойно ответил Полонский.

– Работаете… Вы работаете на тех, у кого денег в карманах много. Думаешь, я не знаю, что вы тут построить задумали? Очередной посёлок для бизнес-элиты, а меня родившегося в этом месте вышвырнули на улицу вместе с семьёй.

– Вас никто не собирается вышвыривать, тем более на улицу. Вам предоставили квартиру в городе. А посёлок ваш давно изжил себя и был почти заброшен. Пять дворов всего, и большая часть территории пустовала, заполненная руинами брошенных домов.

– А пять семей для вас уже не люди? Пять семей, которые не погнались за большими деньгами и остались на своей родной земле. Это не люди?

– Я этого не сказал, и не я решал вопрос с вашим переселением. Я всего лишь подрядчик, который будет заниматься строительством будущего объекта.

– Видно, какие объекты ты строишь по твоему холёному виду и дорогущей машине, – Урбенин с пренебрежением во взгляде обвёл глазами Полонского.

– Что вы хотите этим сказать?

– Хочу сказать, что вы уже всё продали в этой стране за деньги. Но я отсюда не уеду и сносить свой дом не дам. А ты лучше проваливай, пока я не испортил твой холёный вид.

– Послушайте, но вы ведь взрослый человек и понимаете, что вас всё равно выселят, потому что ваш посёлок давно считается заброшенным, и решение о его сносе принято властями области ещё год назад. Вам предоставили квартиру в городе. Вам будет там удобнее, ведь ваша жена и дочь работают там.

– Всё уже узнал? А ты бы узнал ещё так, между прочим, на каком этаже дали нам эту дивную как ты выразился квартиру. Старая пятиэтажка без лифта с облезлыми стенами. У меня дочь инвалид и каждый раз, думаешь, ей будет легко спускаться утром и подниматься вечером, чтобы ходить на работу.

Полонский перевёл взгляд на девушку, которая уткнувшись в плечо матери, тихо плакала.

– А что с ней?

– Тебя это не касается! Проваливай отсюда! – закричал Урбенин и, отвернувшись от него, подошёл к жене и дочери.

– Слава, оставь их. Хватит уговаривать, – Куликов тронул рукой за плечо друга. – Сейчас приедет полиция, и будем выселять их принудительно.

– Полиция? Зачем?

– Слава, у нас постановление о выселении, сроки и заказчики. Мы не можем нянчиться с ними и дальше.

– Ростислав, он прав. Я говорил, у тебя ничего не получится с этим человеком. С ним бесполезно разговаривать, – Алеуцкий тронул Полонского за плечо. – Поезжай в офис. Мы тут сами управимся.

Ростислав, обернувшись, снова посмотрел на мужчину и двух женщин, стоявших у ворот обнявшись.

Сердце резануло острой болью. Ещё никогда в своей жизни он не испытывал подобного стыда от того, что происходило на его глазах. В такие моменты всегда хотелось что-нибудь изменить, помочь, но он понимал, что сделать в данной конкретной ситуации ничего не сможет. Он всего лишь исполнитель и это не его земля, чтобы одним распоряжением оставить семью Урбениных жить здесь по-прежнему.

Он молча кивнул в знак согласия и направился к своей машине, но едва он открыл дверь автомобиля, громкие крики снова заставили его обернуться. Удары, которые наносил Урбенин сотрудникам его охраны, пытающихся скрутить его, заставили Ростислава бегом направиться обратно к воротам дома.

– Папа, --">