(Аноним) - Сказания Всадников

Пустота. Я знаю. Я не хочу ломать то, во что верю, прошу тебя, не надо.

— Пойдём, — мягко повторило Время. Оно обняло Смерть за плечи и закрыло ему глаза. Захохотало глубоко, хрипловато, и перевело Митри через границу.

— А теперь смотри.

И Митри послушно открыл глаза. Он долго стоял молча, а потом засмеялся — заливисто, громко, счастливо. Хотя и смеяться Смерти тоже не положено.

— Это тот самый мир! — Смерть радостно повернулся ко Времени. — Но как? Как? Тот самый, в который я верил!

— Ты сам создал его, — Время пожало плечами так, словно не случилось ничего необычного. — Точнее, его создала твоя вера, Митри. Такой сильной она была. Ты так хотел уводить людей в мир чудес и тёплых слов, что пустота услышала тебя и… изменилась. Честно говоря, — в уголках тёмных глаз великого Времени пряталось уважение, — на моей памяти такое впервые.

И зажигать…

К вечеру Юпи вернулся домой. Пришёл со школы, слегка расстроенный неудачно написанной работой. Устало потёр удивительные, карие с серебряными прожилками глаза. Услышав громкий топот, улыбнулся.

— Братик! — поймал на руки кудрявого пацаненка лет восьми, засмеялся, погладил по лохматой голове.

— Здорово, Лодька! Дом не разнес без меня? Поел?

— Поел. — Лодька спрыгнул с рук на пол и, гордо скрестив руки на груди, сообщил, — А еще пельмени тебе приготовил. Сам!

— Да ты шутишь! Настоящие пельмени, Лодь! А я голодный, как космический пират. Обед какому-то котенку отдал, представляешь? — Юпи шутливо всплеснул руками.

— Тогда ты не пират, — серьёзно помотал головой Лодька. — Пираты никогда ни с кем не делились! Братик, пельмени остывают, пойдём на кухню! — он схватил засмеявшегося Юпи за холодные пальцы и нетерпеливо повёл за собой.

Когда Юпи с аппетитом отправил в рот последний пельмень и поблагодарил сияющего Лодьку, тот спросил:

— А можно мне сегодня с тобой на крышу? Я тоже хочу зажечь хотя бы одну звездочку.

— Зажечь у тебя пока не получится, ты же знаешь, братишка. — слегка виновато улыбнулся Юпи, — Но можешь посидеть рядом со мной. Если пообещаешь не носиться вокруг и не изображать бешеную птицу. Грохнешься еще.

Оказавшись на крыше, Лодька, конечно, не смог усидеть на месте. Он прыгал вокруг брата, болтал светлыми кудрями, не замолкал ни на минуту и всячески нервировал Юпи, пока тот не сказал тихонько:

— Пора.

Пацаненок мгновенно затих, опустился на прохладную, успевшую к вечеру остыть черепицу, и с внимательным, тихим восторгом стал наблюдать за действиями старшего брата.

Юпи подошёл к самому краю крыши. Встал прямо, как стоят солдаты в засмотренных Лодькой до дыр фильмах. Прижал к груди открытую ладонь, вздохнул, зябко вздрогнул всем телом и поднял руку, чуть сияющую синевато-льдистым светом, к беззвездному небу. Замер.

Слабо замерцал первый голубоватый огонёк. За ним медленно то угасая, то зажигаясь, подмигивая с благодарностью, родились другие. Маленькие серебряные точки. Звёзды, заполнившие собой тёмное, бесконечное небесное пространство.

— Красиво… — шепотом выдохнул Лодька.

Юпи покачнулся и тяжело опустился на крышу, даже не пытаясь унять дрожь в переливающейся холодным серебром руке. Свет начал угасать. Юпи лёг на спину, прикрыл глаза и перестал двигаться.

Подбежал Лодька. Молча сел рядом и стал гладить брата по колючим, таким же холодным, как звёзды, седым волосам. Потом тоже улёгся и через пару минут мирно сопел Юпи в плечо. Они не первый раз так засыпали, потому что спуститься по лестнице вниз и добраться до кровати Лодькиному брату просто не хватало сил.

Мальчишки жили вдвоём. Старшему пятнадцать, младшему восемь, и оба всё-таки взрослее собственного возраста. Что случилось с родителями, Юпи не говорил, но Лодька и не спрашивал. С самого раннего детства он помнил рядом только старшего брата, иногда смеющегося, иногда, его, Лодьку, ругавшего, но всегда родного. И всегда зажигающего звёзды.

Юпи нечасто разрешал подниматься с ним на крышу. Может, просто боялся за шебутного Лодьку, а может, не хотел, чтобы тот видел, как дрожат пальцы у всегда сильного и неунывающего старшего брата. И Лодька засыпал один в пустой комнате, беспокойно вздыхая и пристально глядя в потолок, стараясь по ту --">