Сара Эверетт - Если бы всё было иначе

Эти слова прозвучали резковато, но я встала и вышла из столовой вслед за ним. Я размышляла: пришел ли он к тому же выводу, что и я? Опасался ли, что все очень-очень плохо? Как только мы оказались на кухне, я не выдержала и обняла его. Он прижал меня к себе и легонько похлопал по спине, как будто это он меня утешал.

Когда он наконец меня отпустил, его голос звучал не громче шепота:

– Тебе нужно уйти.

Я застыла на месте, а потом сделала шаг назад.

– Куда уйти?

Он опустил руки и, не отводя взгляда от пола, почти раздраженно произнес:

– Домой.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.

Домой. То есть к себе домой.

– Что? Зачем? – спросила я.

– Потому что тебе не нужно тут быть.

Я рассмеялась, но в следующее мгновение осознала, что Роуэн не улыбается.

– Ты что, Ро? Я ни за что не уйду домой, пока Мэл не расскажет…

Он перебил меня на полуслове.

– Господи, Джесси! Ты думаешь, что здесь живешь? – Он буквально выплюнул эти слова. – Это не так. Вся эта фигня – наше семейное дело.

Я лишилась дара речи. Я знала Коэнов уже десять лет. Я проводила у них каждый день рождения, каждый День благодарения и каждое Рождество. Я была с ними, когда умер их старенький кокер-спаниель Базз, – нам с Ро было тогда по девять лет. А через несколько недель, когда Мэл принесла домой дрожащего щенка лабрадора, я первой заглянула в коробку. Я помогла им выбрать для него имя – Сидни. Я была с ними в тот день, когда доктор Коэн собрал чемоданы, сел в свой внедорожник и уехал навсегда. Ни один из Коэнов никогда – ни единого раза – не намекнул, что мое место где-то еще, а не рядом с ними.

– Ты серьезно? – выдавила я тонким голосом.

Ро кивнул, не разжимая решительно стиснутых челюстей. Он дернул рукой, как будто хотел провести ею по волосам, и только потом вспомнил, что в начале лета постригся почти под ноль.

– Роуэн, я не понимаю тебя, – проговорила я. Негодование, пылавшее внутри меня, потихоньку уступало место обиде. У меня перехватило дыхание, словно во время сражения кто-то ударил меня между ребрами чем-то острым и смертельно опасным. Неужели я совершила какую-то ошибку? Нет, наверняка Ро просто сорвался из-за всего, что происходит с его мамой. Ведь так?

– Тут нечего понимать, – чуть слышно произнес он. – Просто… представь, что на ее месте твоя мама.

Он вышел из кухни, оставив меня ошарашенно стоять в одиночестве. Его последние слова оказались самыми жестокими.

«Представь, что на ее месте твоя мама».

Черт, он что, издевается?

Мне не нужно было ничего представлять. Тот факт, что меня родила не Мэл, ничуть не убавлял моей любви к ней. Совершенно необязательно быть долговязым идиотом по имени Роуэн Коэн, чтобы содрогаться от одной только мысли о мире без Мэл.

Я выбежала из кухни и, вернувшись в столовую, опустилась на свое место. Сидевшая рядом Наоми наливала воду в стакан. Я украдкой бросила взгляд на нее, на ее короткие светлые волосы, уложенные в модную прическу. Они с Мэл дружили уже двадцать лет. Ей не было необходимости сдавать тест на родство, чтобы ее не выгоняли из дома Коэнов. Кем себя возомнил этот дурацкий Роуэн?

Я взяла миску с пастой и принялась накладывать себе добавку, чувствуя, как яростный взгляд Ро отскакивает от моего затылка. Тем не менее я не остановилась, пока на тарелке не оказалось столько еды, что хватило бы на двоих.

– Паста очень вкусная. Спасибо, Мэл, – сказала я.

Следующие пять минут я ела молча, а Наоми и Мэл продолжали болтать о разных мелочах.

Когда я снова почувствовала на себе взгляд Роуэна, то подняла на него глаза, ожидая, что он будет смотреть на меня с тем же раздражением, что и последние пять минут. Но в них была какая-то другая эмоция, которую я не могла до конца понять. Нечто, похожее на отчаяние.

И на немую мольбу.

Его глаза молили меня уйти.

Я бросила ему в ответ свой собственный взгляд в надежде, что тот передаст обиду и злость, которые кипели во мне из-за слов, сказанных Роуэном на кухне. Поверить не могу, что ты попросил меня уйти.

А потом он опустил взгляд, как будто больше не мог смотреть мне в глаза.

Я совершенно его не понимала. Ему что, было стыдно? Я не видела в этом никакого смысла – чего ему стыдиться? Речь шла о Мэл; все это никак не касалось лично его.