Тимур Ильясов - Тьма

старательно освещал фонариком путь впереди, стараясь сосредоточится на осторожном переступании с одной ступеньки на другую. Правой рукой я прижимал к груди младшую дочь, а левой удерживал ладонь старшей, так что у меня не было возможности подстраховаться опорой на поручни.

Фонарик в руке старшей дочери бестолково дергался, освещая то фрагмент ее красной куртки, то часть ее шеи или лица. Я взглянул на показатель заряда батареи своего айфона. Он показывал 27 процентов.

— Котенок, дай пожалуйста мамин телефон. Он нам еще пригодиться, — попросил я дочь, когда мы добрались до промежуточной площадки между этажами.

— Неееет, папааа. Я хочу… Мне будет страшно…. — жалобно протянула та.

— Я же рядом и тебе не нужно бояться. Дай пожалуйста, — попытался настоять я.

— Нееет… Ну пожааалуйстаааа, папааа, — не соглашалась дочь, готовясь заплакать.

— Ну хорошо. Ты только крепко держи его, ладно? Не урони, — я едва подавил желание силой вырвать телефон из ее рук.

— Хорошо, папа. Я буду крепко-крепко держать, — заверила меня она.

Мы продолжили наш путь и спустились на площадку одиннадцатого этажа. Прислушиваясь к тишине вокруг я прежнему не отмечал никаких звуков, кроме гулкого эха от наших шагов и биения моего взволнованного сердца.

Часть 4

Про себя я отметил странность, что мы никого не встретили из соседей, которые, как мне казалось, должны были выходить из квартир чтобы поинтересоваться что случилось с электричеством. Стоило мне подумать об этом, как тишину разбил громкий лязг удара железо об железо. Где-то недалеко. Может быть не дальше нескольких этажей ниже. Я предположил, что это был звук от захлопнувшейся железной двери, отделяющей межквартирную площадку от лестничной. Точной такой, какая была установлена на нашем этаже, как и, вероятно, на всех остальных.

От страха кровь, кажется, остановилась в моих венах. Я с усилием зажмурил глаза, стараясь унять мелкую дрожь разлившуюся по телу. Тот звук был в точности таким, как в моем далеком детстве. В том старом и провонявшем сыростью и тараканами подъезде.

— Кто там? Соседи?!! — глухим, испуганным голосом выкрикнул я в темноту.

Дрожащей онемевшей рукой, которой я прижимал к груди младшую дочь, я направил луч фонаря вниз между лестничными пролетами. Свет выхватил из темноты уходящую в бездну спираль ступенек.

— Папа, папа! Кто это?!! Мне страшно, — заскулила старшая, прижимаясь к моей ноге. Младшая же уютно расположила голову на моем плече и, кажется, спала.

— Ей? Кто там? — крикнул я снова. На этот раз громче и увереннее.

Я решил, что в этот раз все будет по другому. Мне давно не четыре года. Я — взрослый мужчина, которого не смогут напугать случайные звуки в темноте. Я никуда не побегу, а встречу опасность лицом к лицу. Хотя для того, чтобы убедиться, что никакой опасности нет. Но несмотря на самоубеждение, тонкий голосок маленького испуганного мальчика, где-то глубоко внутри, предательски всхлипывал: беги, беги, что есть силы, там жуткие монстры, они утащат тебя и сожрут!!!

Тут тишину снова нарушили звуки. На этот раз какие-то влажные шмякающие чавканья. Будто кто-то ронял пропитанную водой тряпку о кафельный пол.

Шмяк-мшяк-мшяк. Шмяк-мшяк-мшяк.

Я застыл в оцепенении, не в силах шелохнуться и задержав дыхание.

— Папа!!! Мне страшно!!! Кто это делает? — истошно завопила старшая дочь и в истерике заревела, — мама!!! Я хочу к маме!!! Аааааааа!!!

От криков проснулась младшая, принялась хныкать и вырываться из моих рук.

Шмяк-мшяк-мшяк. Шмяк-мшяк-мшяк.

Звуки стали громче, чаще и ближе.

С трудом заставив себя действовать, я снова обшарил видимое пространство внизу лучом фонаря. И тут я заметил, как нескольким этажами ниже на обозримом участке одной из лестниц промелькнуло что-то черное. Будто слой жидкой смолы лизнул край лестницы и тут же пропал из поля зрения.

Беги! Беги!! Беги!!! Спасайся!!! Чего ты стоишь!!! — завопил мой внутренний четырехлетний мальчик.

Но я только и мог, что вытаращив глаза и открыв рот, в оцепенении смотреть вниз, ожидая, что черная жижа снова покажется в свете фонаря. И не ошибся. Край черной смоляной жижи вновь промелькнул, теперь на на один лестничный пролет выше.

Дети вовсю вопили. Я сам был уже готов заорать вместе с ними. Но из моего сдавленного спазмом горла --">