Мария Красина - Транспорт или друг

— Что, в лес собрался, на гулянку? — сказал ведьмак. — Мне тоже лететь надо, а не на чем. Хотя… Было интересное заклинание!

Закрыв окно, ведьмак подошёл к сундуку, в котором хранил самое ценное, и достал оттуда книгу. Обложка у неё была деревянная, обтянутая чёрной кожей. Бережно положив книгу на стол, Ефрем листал страницы:

— “Заговор на остуду”, “Насылание чирьев и великой почесухи”, “Способ сокрыть имущество своё от воров”… Да где же?! А, вот!

Водя пальцем по строкам, Ефрем прочитал:

— “Ежели имеется некая часть от целого существа, и существо отдало эту часть добровольно, то может колдун, произнеся нужные слова, призвать целое такое существо из мира призраков, и будет оно служить ему три дня и три ночи. Отпустить призрака раньше срока можно, если произнести такие слова…”. Вот! Это я искал. Филимон! Хороший ты мой, дай своё перо, пожалуйста!

— Ухухуху! — длинным звуком на одном дыхании возмутился филин.

— Тебя заклятье не коснётся, это просто для призыва. Дай пёрышко, пожалуйста. У тебя всё равно линька, перья и так лезут!

Во взгляде филина ясно читалось недоверие, но он всё же приподнял крыло, прошёлся по нему клювом и вытащил длинное маховое перо.

— Спасибо, Филимон! — колдун церемонно поклонился птице. — Вернусь, обязательно отплачу за добро.

Филин подошёл к порогу, выразительно глядя на хозяина. Ефрем открыл дверь, филин вышел на крыльцо, поднялся в воздух и бесшумно, как умеют только совы, полетел к лесу.

А ведьмак стал готовить заклинание. Он расстелил на земле кусок льняной некрашеной ткани и угольком из печи нарисовал на ней нужный рисунок. В центр рисунка он положил перо филина. Затем колдун зажёг свечу, и непростую: в её фитиль были вплетены нити из савана покойника.

Когда всё было готово, Ефрем стал нараспев читать заклинание, сверяясь с книгой. Последние слова: “Встань передо мной, как лист перед травой”, — ведьмак произнёс громко и торжественно.

Из пера появился белый туман. Он рос, клубился, менял форму, а потом рассеялся. Теперь на льняной ткани сидел филин. И размерами, и видом он был как настоящая птица, только из полупрозрачного белого тумана.

Теперь сделаем тебя побольше.

Заклинания “Увеличение сущего”, как и “Уменьшение”, Ефрем помнил наизусть. Призрачный филин стал расти на глазах: вот он уже с большую собаку, с телёнка, а вот и с лошадь!

Когда филин достиг нужного размера, ведьмак остановил заклинание.

— Ну что, призрачная птица, отвезёшь меня, куда скажу?

Туманный филин громко щёлкнул клювом.

— Будем считать, что это “да”. Хотя куда ты денешься. Подожди, сейчас всё приберу, и полетим.

Ведьмак погасил свечу, забрал льняную тряпочку и книгу и унёс всё в дом. Обратно он вышел уже с вещами.

Тщательно заперев избу, Ефрем приказал птице наклониться. Туманный филин возмущённо вскрикнул и встопорщил перья, но подчинился.

Ефрем сначала положил на спину птице узел и чемодан, а потом влез сам; поёрзал, устраиваясь поудобнее. Сидеть было неуютно. Сквозь филина было видно землю, камни, деревья, и ведьмаку показалось, что сейчас птица растает, а он упадёт.

Но призрачные перья были мягкие и немного пружинили, держаться за них было удобно, да и сидеть тоже. Места на огромной птице тоже хватало, можно было даже лечь и вытянуться во весь рост.

— Что ж, пора!

Ведьмак прочитал заклинание, как бы приклеивая им себя и вещи к филину, а потом скомандовал:

— Лети! Вези меня в Гусевку.

Но тут же Ефрем сообразил, что деревень с таким названием на Руси много. Куда ещё птица занесёт! И он торопливо уточнил:

— В ту Гусевку, что в Тверской губернии, в Весьегонском уезде.

— Ух-ху! — отозвался призрачный филин глухим голосом.

— Всё, полетели!

Филин вытянул тело, одновременно оттолкнулся лапами и взмахнул крыльями. Огромная птица поднялась в воздух.

Ефрема мотнуло сначала назад, потом вперёд так, что он уткнулся лицом в птичьи перья, а потом резко вверх.

На какое-то время ведьмак перестал понимать, где земля, где небо, и где находится он сам. Он чуть не завопил от страха, но всё-таки сдержался.

Но вот полёт призрачной птицы выровнялся, и Телегин осмелился поднять голову, а потом сесть и даже смотреть вниз.