Журнал «Литературный меридиан» - Литературный меридиан 63 (01) 2013

людей миф. Известнейший американский политолог японского происхождения, и – что необходимо оговорить – страстный
апологет как раз западного образа жизни Френсис Фукуяма писал все же в своем нашумевшем
сочинении «Конец истории?» (1989), что после
1945 года «победоносные Соединенные Штаты навязали Японии либеральную демократию.
Японцы, конечно, преобразовали почти до неузнаваемости западный капитализм и политический либерализм. Многие американцы теперь
понимают, что организация японской промышленности очень отличается от американской или
европейской, а фракционное маневрирование
внутри правящей либерально-демократической
партии с большим сомнением можно называть
демократией» («Вопросы философии». 1990,
N 3. С.141).
Это «диагноз» наблюдателя, который, в отличие от советских (или «бывших советских») идеологов знает и западный, и японский мир не понаслышке. И «причастность» Фукуямы и к Японии,
и к США побуждает согласиться с его решительным отграничением японской экономической
и политической системы от западной.
Японская экономика принципиально и глубоко своеобразна. Часто говорят о том, что японцы
5

очень, даже исключительно широко заимствуют западные изобретения, «ноу хау», технологические идеи и т. п. Но заимствовать все это могут
в конечном счете люди любой страны. Проблема в том, «заработают» ли «перенесенные» в эту
страну чужие достижения?
В многоплановом исследовании, написанном
в 1985 году рядом зарубежных специалистов,
которое было издано у нас в 1989 году под названием «Как работают японские предприятия»,
недвусмысленно говорится, что начатое в Японии после 1945 года «применение американских
методов управления оказалось неудачным».
И к 1956 году ясно определились «основные
черты японской системы управления… Важнейшими из них являются система пожизненного
найма и процесс коллективного принятия решений» (с. 36). В другом месте этого исследования
сказано, что «индивидуализм толкает американца к открытию своего собственного дела и к возведению вокруг себя психологического барьера,
который позволяет ему демонстрировать другим уверенность в себе», между тем «канонизированный японской культурой идеал составляет взаимозависимость, а не индивидуализм»
(с. 5, 66).
Все это опирается на многовековые национальные традиции; «Исследуя источники японской
философии менеджмента, мы должны обратиться к эре Токугава (началась в 1603 году. – В.К.),
когда японская культура… достигла, наконец,
своего классического выражения… лучшие традиции дзен-буддизма до сих пор сохраняются
в сознании японца». И эти традиции было «необходимо интерпретировать и совершенствовать…
в соответствии с потребностями промышленного развития… Обращение политической верхушки к отдельным элементам феодального наследия… ключевой фактор современного развития
Японии» (там же, с. 38, 39).
Это «обращение» к «феодальному наследию»
осуществлялось с такой последовательностью,
что популярный репортер Владимир Цветов, который бывал в Японии еще с 1960-х годов и провел там в общей сложности восемь лет, заявил
в своей книге «Пятнадцатый камень сада Реандзи» (1977): «В июле 1986 года в Японии вступил
в силу «Закон о передвижении рабочей силы».
Знакомишься с ним – и в памяти возникают картины российского крепостничества, описанные в учебнике истории» (с. 360; запомним это
«в учебнике истории»).
В высшей степени важно подчеркнуть, что,
создавая свою цветущую экономику, японцы не просто продолжали вековые традиции,

не в прямом смысле слова возрождали, воскрешали эти традиции.
Об этом поведал председатель одной из крупнейших японских корпораций «Мицуи дзосен»
Исаму Ямасита: «После второй мировой войны… существовавший многие века дух деревенской общины начал разрушаться. Тогда мы возродили старую общину на своих промышленных
предприятиях… Прежде всего мы, менеджеры,
несем ответственность за сохранение общинной
жизни… Воспроизводимый в городе… общинный
дух экспортируется обратно в деревню во время
летнего и зимнего «исхода» горожан, гальванизирует там общинное сознание и сам в результате получает дополнительный толчок» (с. 36, 47).
В связи с этим В.. Цветов признался, что в конце
концов он «понял, насколько правы японские менеджеры, уподобившие алхимикам тех западных
журналистов, экономистов, социологов, которые
пытались --">