Журнал «Литературный меридиан» - Литературный меридиан 25 (01) 2010

масса интересных вещей. Вот и всё,
что я смог запомнить из этой первой встречи с творчеством автора пустячного, на первый взгляд, стихотворения. И всё же мой натренированный слух уловил нечто
такое, что заставило меня пуститься на поиски его книг.
В Хабаровске о Кабанове ничего не знали. Я забросал
письмами своих московских друзей. Поиски сборников
стихов Кабанова по книжным магазинам Москвы не
увенчались успехом. Только спустя несколько месяцев,
после моих вежливых прошений, пришла из Первопрестольной компьютерная распечатка сорока четырёх стихотворений этого резкого эстета изящной словесности.
Перечитав на одном дыхании все 44 стихотворения, я, к
сожалению, не нашёл в подборке того заветного, про коробку на камине с египетской тьмой, но впечатление от
прочитанного было неоднозначным:
…Душа моя, тебе не хватит духа:
темным-темно, и музыка – взашей,
но в этом положении вещей
есть ностальгия зрения и слуха!

4

Это концовка первого стихотворения, некоего диптиха
под заглавием «Мосты». Что здесь впечатляет? Что, собственно, такого особенного в этих четырёх строках? А вот
оно, вернее, она – музыка, которая «взашей»! Не так-то
прост Кабанов – его протест не гражданский и даже не
личностный, а сугубо эстетический. Его поэзия может
приниматься читателем или нет, напрягать или расслаблять, но не должна оставить безучастным. Язык для Кабанова – сперва игра и цель, и только потом средство. Язык
точен, логичен и стихиен:
Мы все одни. И нам ещё не скоро –
усталый снег полозьями елозить.
Колокола Успенского собора
облизывают губы на морозе.
Тишайший день, а нам ещё не светит
впрягать собак и мчаться до оврага…
Вселенские, детдомовские дети,
Мы – все одни. Мы все – одна ватага.
О санки, нежно смазанные жиром
домашних птиц, украденных в Сочельник!
Позволь прижаться льготным пассажиром
к твоей спине, сопливый соплеменник!
Овраг – мне друг, но истина – в валюте
Свалявшейся, насиженной метели…
Мы одиноки потому, что в люди
другие звери выйти не успели.
Колокола, небесные подранки,
лакают облака. Ещё не скоро –
на плечи брать зарёванные санки
и приходить к Успенскому собору…
Ну как вам «зарёванные санки»? Лично меня цепляет.
Кабанову важно пробить стену бытового восприятия,
достучаться до читателя, но на это отпущено мало времени – стихотворение – короткая форма.
Порой Кабанов груб и почти саморазрушителен: «Мне
снились скотобойни: младенцы на крюках…». Я – читатель – не хочу, чтобы в меня вторгались эти картины.
Я – читатель, тоже, как и поэт, отстаиваю свой мир, мой
мир должен быть уютным и безопасным. Я хочу пить чай
и, сидя в мягком кресле, читать стихи про Болдинскую
осень. Но Кабанов не спросил, чего я хочу, он просто
взял и ткнул меня носом в кровавую картину своего ночного кошмара. Мне – это не нужно. Нужно ли это Кабанову – я не знаю.

k ,2е!=23!…/L

ме!,д,=… ó № 1 (25)

Январь 2010 г.

k

,2е!=23!…/L C32е"%д,2ель

Но есть и другой Кабанов – нежный, напевный, ходящий на цыпочках между любимых цыпочек, доверчивый
и незащищённый. Такой Кабанов мне ближе. Так или иначе, Александр Кабанов – поэт виртуозный и очень сегодняшний. Его разговор с читателем прямой и без установленной дистанции:
Вдохновенье выдоха и вдоха,
привкус флейты в воздухе ночном.
Шепотом придумаешь эпоху –
ну о чём с ней говорить, о чём?
Чтоб весною мысли черновые,
птичьи гнёзда, словно узелки,
завязать на связки горловые
и не вспомнить. Ни одной строки!
Чтоб чернильным крестиком сирени –
не перечеркнуть – перекрестить
Женщину своих стихотворений,
Женщину, способную простить.
Потому, что мне сегодня плохо,
милая, родная наизусть! –
я могу придумывать эпоху,
а тебя – никак не научусь…
Этих губ доверчивую алость
надобно бессмертьем наказать!
Если б в сердце что-нибудь сломалось,
так сломалось – что не досказать…

k ,2е!=23!…/L

ме!,д,=… ó № 1 (25)

А вот ещё одно стихотворение, которое не оставит
равнодушным самого предвзятого любителя лирики и
строгого ревнителя Муз. Метафора Кабанова не только
ярка и образна, она словосольна и ошеломительна.
И жизнь прошла, и смерти не осталось,
и поровну нам нечего делить.
Лишь ветреная девочка – усталость
советует по чарочке налить.
Друзья мои, мне стыдно перед вами –
за вас и за свою белиберду.
Лишь пахнет тишиной и --">