Инга Максимовская - Записки на кухонном полотенце

Инга Максимовская Записки на кухонном полотенце

Часть 1. Ездовой динозавр. Или страдания автора средних лет

«Нюська, ну сколько можно бумагу марать?»- однажды сказал мне муж, ежедневно наблюдающий, как я вожу ручкой по исчерканному листу, и сунул мне в руки старый, давно забытый мною, нетбук с отломанной крышкой. Дети постарались, оторвав экран у дышащего на ладан, компьютерного мастодонта. Я стряхнула с клавиатуры вековую пыль (ну, хреновая я хозяйка, чего уж тут скрывать) и начала перепечатывать свои каракули.

— Ты это, на флэшку скидывай — дал мне дельный совет супруг. — А то твоему старичку, там уже прогулы ставят — весело хохотнул он, и поднял указующий перст, куда — то в район потолка.

— Там, это где? — удивленно выпучила я глаза, на веселящегося благоверного.

— Ну, фиг знает. В компьютерном раю, наверное — сконфуженно хмыкнул муж. — Хотя, учитывая разврат, который ты пишешь, не удивлюсь, что компьютерные демоны, тоже потирают ручки, в ожидании — весело заржал любимый, и шустро смылся на работу.

Первую попытку сменить «работающего инвалида», я предприняла спустя три месяца, после знаменательного разговора. Едва услышав сие желание, мой старший сынулька оживился.

— Ты, мать, в компьютерах не рубишь, все равно. Я тебе помогу.

Распотрошив заначку, трясущимися руками (живем мы не богато), я доверилась любимому сыну и с чистой совестью ушла пилить ногти клиентам. Нести, так сказать, красоту в этот бренный, серый мир. Вернувшись вечером, уставшая и злая, как толпа дворовых собак, я застала картину, достойную пера великого художника. Сыновья сидели у новенького, муха еще не успела покакать, стационарного компьютера и с ожесточением, достойным яростных берсерков, резались в КС.

— А, как же я? — с трудом выдавила, горький вопрос измученная мать. Я то есть.

— У тебя есть — махнул рукой старший, в сторону «инвалида».

— Между прочим, я жила без компьютерных игр — вякнуло мое обиженное самолюбие, взывая к совести великовозрастного дитяти.

— Конечно, жила. У тебя же был ездовой динозавр — заржал сынище, в пух и прах, разбив мои надежды.

Вторая попытка случилась скоро. Приехав к нам в гости, подруга, страстная поклонница моих «виршей», увидев компьютерного уродца, молча пошла и купила тоненький, блестящий ноутбук.

— На вот. Подарок. Сердце кровью обливается, когда я вижу, как ты мучаешь убогого — тихо сказала Катюшка, сунув мне в руки «мечту». Два дня я летала. Кнопки клавиатуры пели под моими пальцами, словно клавиши рояля «Фациоли». Я даже не успела обратить внимание, что моя красавица дочь вьется вокруг чуда американской промышленности, сделанного на заводе известного всем Стива Джобса. Яблоко на крышке светилось и манило, вызывая повышенное слюноотделение у подростка женского пола.

— Я только чуть — чуть попользуюсь — лисой, подкралась ко мне дщерь, едва подруга укатила в дождливый Питер. Больше я не слышала мелодии клавиш. — Видно не судьба — решила я, и вернулась к обиженному, поникшему, верному старичку. Мы дружим вот уже три года, и он ни разу не подвел меня. Единственное неудобство, что приходится ставить бутылку с вином позади мастодонта, что б крышка «не отпадывала». Но это ведь ерунда, правда? Главное, что б не спился)))

Часть 2. Мамаша и манная каша

— Слушай, а чего ты не напишешь цикл коротких рассказов, про своих домочадцев? — спрашивает меня Катюшка, моя подруга, ажиотированно хрустя печеньем.

— Думаешь, кому — то будет интересно? — дернув плечом, отвечаю я, не отрываясь от компьютера.

— Мне интересно, например. У вас тут вечно цирк с барабанами. Одна «падла» чего стоит.

Падла — собака породы джек рассел терьер крутится тут же, выпрашивая калорийные бисквиты. Вообще — то, ее зовут Ника, но на падлу она откликается даже лучше, чем на свое родное имя.

— Ладно, — соглашаюсь я, — но про тебя тоже напишу.

— А вот, угрожать не нужно — смеется Катя, тайком подкармливая собаку. «Падла» урчит от удовольствия и бьется в кулинарном экстазе у ног моей подруги. Что ж, так тому и быть.

История первая.

Сначала у меня зачесался лоб, потом нос, подбородок, я чихнула и проснулась, от взгляда, буравящих меня, чистых карих глаз.

— Мать, ты совсем не думаешь о больном ребенке — обиженно пробасил двадцатилетний лоб, и мой сын, по совместительству. — А я, между прочим, каши хочу манной.

--">