Евгений Александрович Левандовский - Огнем опаленные

вспыхнул ярким факелом. И тут же вспыхнул второй танк. Остальные два попятились, развернулись и скрылись за холмом. Пехотинцы залегли и короткими перебежками стали тоже отходить за холм, унося раненых.

Наступила тишина. Виктор огляделся. Только теперь он заметил, что пушка, которая стояла левей просеки, подбита. От расчета остался один артиллерист с окровавленной повязкой на голове. Справа от Виктора, уткнувшись в бруствер, лежал пулеметчик. Остальных ему не было видно.

Виктор переполз к соседу, забрал у него ручной пулемет, запасные диски и пополз обратно к себе — все-таки пулемет лучше, чем автомат и винтовка.

Передышка длилась недолго. Вновь полезли танки, пошла пехота, начался бой…

Артиллеристам удалось подбить еще один танк, но тут же выполз другой и навалился на их пушку…

Одна за другой замолкли огневые точки…

Немецким автоматчикам удалось пройти лесом и неожиданно ударить с фланга. Наши начали отходить. Но отходить было уже почти некому. Когда проскочили просеку и залегли, осталось четверо. Раненный артиллерист, два автоматчика и Виктор…

Только на следующий день они добрались к своим. Виктор как свалился в окоп, так и заснул. Его разбудили, когда приехал из политотдела фотограф.

Пришли товарищи, друзья. Поздравляли. А на следующий день Виктору вручили кандидатскую карточку.

Этот день Виктор очень хорошо запомнил.

Вспомнился ему и другой день… 9 мая 1945 года. К 8 мая боевые действия окончились, и Виктор вместе со своей частью расположился в небольшом городке километрах в пяти от Эльбы. Целый день бродили по окрестным полям, ходили к Эльбе смотреть на американских часовых, радовались весеннему теплому дню, свежей траве, такой необычной тишине, возможности ходить открыто по городу, не опасаясь выстрелов из окон, с чердаков, из-за каждого угла.

Вечером умаявшиеся ребята быстро заснули. Не спал только Виктор — болела рана, полученная во время прорыва немецкой бронетанковой колонны из Берлина. Он тогда попал в медсанбат. На раздробленную ступню наложили гипс.

А через день приехали друзья и сообщили, что они уходят к Эльбе.

С ними и удрал Виктор — вылез через окно, сел в «виллис» и уехал. Вот теперь и не мог заснуть. Боль была не острой, но все же она не давала покоя. Он уже привык к ней и знал, что, если долго лежать не шевелясь, нога занемеет, боль утихнет и он заснет.

Виктор уже засыпал, когда на улице раздался шум моторов, началась стрельба.

Все вскочили и в потемках, опрокидывая мебель, хватаясь за оружие, побежали на улицу.

Натянув гимнастерку, Виктор схватил автомат, гранаты и тоже выскочил вслед за всеми.

На улице горело несколько машин, бежали немцы.

В городке было много советских войск. Со всех сторон били из автоматов, рвались гранаты. Немцы шарахались из стороны в сторону, попадали под огонь, вновь шарахались, стараясь прорваться на западную окраину города, к дороге, ведущей на ту сторону Эльбы, к американцам.

Только к утру перестрелка стихла. Уцелевших и сдавшихся в плен немцев отправили на восток.

…А утром 9 мая хоронили своих товарищей, погибших в этом ночном бою. Молча стояли у братской могилы солдаты, отдавая последний долг товарищам, которые прошли вместе с ними от Москвы до Эльбы.

В этот момент из соседнего леса, где располагался полк связи, мощные динамики донесли долгожданную радостную весть из Москвы — фашистская Германия капитулировала!..

С того дня прошло немногим менее двух лет… Виктор сидел на лавочке в парке напротив Львовского университета и вспоминал… тот далекий 41-й год… первый день войны… дорогу от Москвы до Берлина… товарищей…

ПРИШЛА ВОЙНА…

Никогда раньше Москва не знала такого раннего многолюдья на своих улицах. С сумрачными лицами люди спешили на работу. Никто не мог усидеть в те ранние часы дома — война!

Когда Виктор приехал на завод, собрались почти все рабочие цеха. Сотни людей стекались на заводской двор через распахнутые двери проходной.

До начала смены еще более двух часов, а все были на месте.

Виктор кивком поздоровался и молча стал рядом с товарищами из своего цеха.

Оглядевшись, он заметил, что пришли не только те, кто работал в первую смену, но и те, кому заступать в вечернюю.

— Товарищи! — На балкон второго этажа заводоуправления вышли секретарь парткома и директор завода. — Товарищи! — немного помолчав, повторил секретарь --">