Лариса Теодоровна Исарова - Записки старшеклассницы

литературу, вторая — за русский язык.

Она заявила, что ей нравится мой самостоятельный подход к теме, но что я еще не умею быть логичной, что стилистически у меня много «ляпов», но что она рада, если в нашем классе есть такие ученики, как я. Вот!!!

Значит, я не дебильна, и, значит, с ней можно иметь дело, ведь другая учительница литературы меня живьем съела бы за такое сочинение…

Оказывается, мы живем рядом с Мар-Владой. Мы уже несколько раз шли утром вместе в школу. Я начала с ней говорить о книгах, мне все хотелось ей окончательно доказать, что я не «дебильна». Даже о классных делах в мини-дозах беседовали, и вот вчера она меня пригласила домой.

Я прямо ужаснулась, когда вошла. По всем стенам у нее в комнате книги. Там и полный Шекспир, и Стендаль, и Чехов… Я прямо в уныние впала — сколько мне надо будет одолеть всякой всячины! Я спросила, как лучше читать классиков — вразбивку или собраниями сочинений?

— Дело вкуса, — сказала Мар-Влада, — главное — читать…

А мама называет меня «перечитанной». Она считает, что у меня в голове винегрет из книг. Она возмущается, что я читаю все вперемешку, по интересности. Она, как и Сорока, требует, чтобы я классиков глотала целыми собраниями сочинений…

В этом году мы с Сорокой в странных отношениях. Может быть, потому, что на одной парте. Раньше я его мало знала, только над фамилией хихикала. Она очень подходит к его маленькой головке с птичьими, косо посаженными глазами. Они голубые, круглые, и он ими редко мигает, как бабушкина канарейка. А волосы на голове у него очень-очень черные, и хотя модно длинные, он стрижется короче всех в классе. Издали голова его кажется лакированной. Сорока очень длинный, но узкоплечий; ни с кем не ссорится, но и не дружит. Он больше всего на свете любит собак и каждый день в шесть утра выходит со своей овчаркой Мулатом гулять. Он решил, когда кончит школу, пойдет учиться дрессировать собак, чтобы стать «проводником служебной собаки». Он и Мулата воспитывает в милицейском духе, сам мне сказал.

В общем, когда мы оказались на одной парте, я увидела, что он не такой примитивный, как остальные наши мальчишки. Он даже Фолкнера прочел всего, а я с трудом «Деревушку» одолела, я все время должна была назад возвращаться, чтобы понять, что к чему и о ком речь.

И я тоже очень люблю собак, только мама не позволяет взять щенка, поэтому я подружилась с его Мулатом. И Сорока даже несколько раз доверял мне с ним гулять. Мулат меня слушается, на днях чуть не бросился на пьяного. Но я заорала на всю улицу «назад», и Мулат остановился. Сорока считает, что у меня тоже есть способности к дрессировке; он пообещал мне щенка от Мулата, но это безнадежно.

Сорока, правда, советует принести щенка явочным порядком. Он считает, что перед малышом никто не устоит, когда увидит. Но мама презирает «эмоции», ее не переубедить…

Сегодня у меня был интересный разговор с Мар-Владой о том, почему меня в классе не любят. Она это заметила, когда водила нас смотреть картину «Звезда пленительного счастья». Сенька все время что-то бубнил; я сначала попросила его заткнуться по-хорошему, я не выношу, когда болтают во время действия, а он все равно трещал. Ну, я его ущипнула. Он заорал, точно я его ножом пырнула, нас с ним и вывели. А после картины со мной никто не говорил из класса, по Галкиному, конечно, наущению: видите ли, мы «принимали обязательство хорошо вести себя в общественных местах, а ты, как всегда, ни с кем не считаешься!» Конечно, Галка староста, но особых прав, по-моему, это ей не дает, а она постоянно лезет меня воспитывать.

Мар-Влада сказала, что нельзя не считаться с людьми, что у меня слишком быстро меняется мнение о людях, что главное в человеке не его начитанность, а самобытность, что нельзя завоевывать дешевую популярность взбалмошными выходками, стараясь идти «не в ногу».

Ну, я и сказала, что возмущена девчонками. Когда у нас был в субботу смотр строя, на него пришло только десять девчонок; мы заняли последнее --">