Юрий Иосифович Коваль - Под созвездием Рыбы

на ощупь и, видно, тоже просолилась. Крафт-крафт — я развернул рыбину.

Целая, неразрезанная нельма была бы уместна на старом столовом серебре. Нож, которым я взялся ее разрезать, выглядел жидкой белесой железякой.

От соли чешуя ее еще потемнела, светилась пасмурно и значительно.

Под ножом рыбина жирно вздрагивала, выскальзывала из-под лезвия, и я водил им деликатно, как скрипач смычком. Я резал нельму томительно и печально, как будто играл «Элегию» Масснэ.

Я попробовал нельму и, показалось, совершил что-то незаконное. Она была не то что нежна, она была наивна на вкус. Я не находил в себе достоинств, которые давали бы право ее отведать. Я не был достоин ее, как старцы Сусанны.

Она вполне просолилась, мясо ее было полупрозрачным, с легким перламутровым отливом. Сквозь ломтик можно было разглядеть тусклое инспекционное окно.

Скрипнула дверь, вошла уборщица с ведром и веником в руках. Она, видно, удивилась, вытаращилась на меня — маленького человека, поедающего большую рыбу. А я, отрезая следующий кусок, уже суетился, орудовал ножом так стремительно и нервно, как будто играл «Танец с саблями» Арама Хачатуряна.

Изысканная, элегантная, горделивая — можно строить торжественные словесные ряды, рассказывая о вкусе нельмы. Но все же вкус ее, ее нежность и прозрачность исчерпываются словом — нельма. Оно тает на губах — нельма.

--">