Иеремия Готхельф - Всяческие истории, или черт знает что

Иеремия Готхельф ВСЯЧЕСКИЕ ИСТОРИИ, ИЛИ ЧЕРТ ЗНАЕТ ЧТО

АВТОБИОГРАФИЯ [февраль 1848]

Я родился 4-го октября [1797] года в Муртене, где мой отец^[1], гражданин Берна, служил пастором реформатской церкви. Юношей я пережил там буйное время революции и становления Гельветической республики, ходил в городскую школу, где мне в конце концов выдали аттестат, что с головой у меня все в порядке, а вот поведение мое, поскольку усидеть на месте я не мог, оставляет желать лучшего. В 1805 году отец мой получил приход в деревеньке Утценсдорф. С тех пор он сам занялся моим обучением, так что в 1812 году я смог поступить в гимназию в Берне. Знания мои, однако, ограничивались греческим языком и латынью. Между делом я читал романы — все, что мог достать, занимался торговлей овцами, обучался охоте, рыбной ловле, полевым работам, некоторому даже рукоделию и во всех этих сельских забавах достиг определенных успехов. Знаменитый профессор Лутц, в то время руководивший гимназией, оказал на мое духовное становление влияние большее, чем прочие учители. По его совету, в 1814 году, поскольку количество ошибок в моем латинском экзамене препятствовало продолжению обучения, я в качестве exterus’a перешел в академию. Здесь я провел три года за прилежным постижением так называемой филологии, изучал древние языки, математику, философию, при этом особенно дружески и по-отечески покровительствовал мне Й.Р. Висс^[2]. Матушке моей он однажды сказал: «Передайте сыну, чтобы занялся чистописанием. Пишет он как курица лапой. Ежели ему вздумается что-то напечатать, особенно в Германии, так сраму не оберешься». «Само собой, — ответила мать, — это уж он нагонит». «Не знаю, не знаю», — сказал Висс. Тут благодаря Элиасу в моду вошла гимнастика, и я стал его самым ревностным последователем. Через три года меня на законных основаниях, да еще и с почестями, взяли на теологию; не будь я таким в известной степени страстным созданием, мне бы, второму после друга моего Раухенштайна, присвоили в Аарау степень, так же я стал лишь третьим. Три года провел я за так называемой теологией, но научных плодов мои занятия не принесли. Общество, а именно женское, занимало меня куда больше науки. Это было наипрекраснейшее время моей жизни. Еще пару лет я преподавал в младших классах так называемой «зеленой школы».

В 1820 году я стал кандидатом, а в скорости и викарием у отца, помогал в школе и сам обучался у отца, перенял от него искусство чтения проповеди и основы богослужения. Весной [1821 года] я посетил Геттинген и остался там на год. Геттинген тогда процветал, там было более сорока швейцарцев, многие из них прославились, многие ныне занимают почетное положение. Осенью я посетил остров Рюген, причем один, презрев общество Гагенбаха^[3], у которого, на мой вкус, был в ту пору слишком широкий шаг. Дивной весной 1822 года я через Лейпциг, Дрезден и Мюнхен возвратился домой и снова принял на себя обязанности викария при отце, занимался школой, хозяйством, всякого рода обучением — это было золотое время грез.

Смерть отца в 1824 году порушила мои мечтания, и будучи викарием большой общины Херцогенбухзее, я погрузился в исполнение пасторских обязанностей. Там я провел пять лет, пока меня в качестве викария не перевели в Церковь Святого Духа в Берне, где когда-то пастором был знаменитый Виттенбах^[4]. Здесь я окончил практический курс в попечительстве о бедных и свел близкое знакомство с городскими отщепенцами. Под конец 1830 года преемник господина Виттенбаха, мой досточтимый наставник пастор Лутц, избавил меня от моих обязанностей, и я викарием отправился в Лютценфлю — пастором там был предстоятель бернского клира, г-н Фаснахт^[5]. Приход Лютценфлю лежит в прекраснейшем уголке Эмменталя в кантоне Берн, однако являет собой зрелище самое противоречивое, имея общую границу с тринадцатью другими общинами. После смерти г-на Фаснахта, в марте 1832 года я был избран местным священником — это был первый приход, поддержавший новый порядок. Год спустя я взял в жены внучку моего последнего принципала, дочь известного в свое время профессора Цеендера^[6] из Берна.

Кантон Берн был в ту пору полем самых разных сражений, однако самой ожесточенной была война педагогическая. Будучи членом школьной комиссии кантона, учителем на курсах, которые устроил в Бургдорфе департамент просвещения, когда г-н Фелленберг^[7] в Хофвиле взял курс --">